Президенты без государств

Каюм достал из ящика стола зеркало. Долго смотрелся в него. В зеркале он увидел красивое, продолговатое лицо с большими черными глазами и по-девичьи густыми длинными ресницами. Каюм поправил галстук, пригладил ладонью слегка вьющиеся волосы… Затем встал, осмотрел свой новый черный костюм. Раздался стук в дверь. Каюм спрятал зеркало в ящик стола. В кабинет стремительно вошел взволнованный Кайгин, ближайший сотрудник Чокаева. На его лице читалась неподдельная скорбь и растерянность.

— Скончался наш ата! Только что звонила Мария Яковлевна.

Каюм постарался придать своему лицу скорбное выражение.

— О Аллах! Как не вовремя, как не вовремя! — сказал он. — Сколько еще предстоит сделать…

— Надо дать некролог в газеты, — перебил его Кайгин, — и выбрать кладбище.

Каюм молчал. На некоторое время его вновь охватило сладостное оцепенение. Кресло Чокаева свободно. И он, только он, является достойным претендентом на него. Но вот Каюм встал. При этом осанка его приобрела еще большую степенность и подчеркнутую важность. Вышел из-за стола и холодно бросил:

— Пока я не согласую все вопросы с Остминистерством, никаких действий, касающихся похорон Чокаева, не предпринимать.

Этими словами Каюм подчеркнул, что он был и остается у руководства комитетом.

Зазвонил телефон.

«Началось», — подумал Каюм, снимая трубку.

— Слушаю.

— Профессор фон Менде просит вас срочно прибыть, машина за вами выехала, — сказал в трубку секретарь Остминистерства.

Имперское министерство оккупированных восточных областей, возглавляемое Альфредом Розенбергом, размещалось на Унтер ден Линден, в доме, в котором до войны находилось советское посольство. Еще до нападения Германии на Советский Союз, в апреле 1941 года рейхслейтер Розенберг разработал план раздела Советского Союза на рейхскомиссариаты и представил Гитлеру их список на утверждение. После некоторых изменений уже в ходе войны были назначены руководители основных рейхскомиссариатов: Москвы — рейхскомиссар Каше, Остланда (Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии) — Лозе, Украины — Кох, Кавказа — Шикенданц.

Профессор фон Менде пошел дальше в вопросах расчленения Советского Союза, используя для этого национальные различия населявших его народов, результатом чего явилось образование ряда «комитетов», в том числе и Туркестанского.

Сейчас фон Менде и граф фон Шуленбург, бывший посол в СССР, ломали голову над тем, кого поставить во главе комитета.

— А кого думает рекомендовать Остминистерство? — поинтересовался граф.

— Есть колоритная фигура — Заки Валиди…

Что вы, что вы! Дорогой профессор, вы очень рискуете, ставя эмигранта из Советской России, жившего в Турции, на такой ответственный пост.

В свою очередь граф фон Шуленбург как о возможном кандидате упомянул о шестидесятилетием профессоре Галимжанове Идриси. Родом из Средней Азии, во время первой мировой войны в качестве муллы обслуживал военнопленных мусульман, для которых в пригороде Берлина специально была построена маленькая мечеть. А когда окончилась война, он не вернулся на родину. В последнее время Идриси работал в министерстве иностранных дел. Галимжанов был патологическим врагом Советской власти. Благодаря своим знаниям, возрасту и огромным связям с эмиграцией он, по мнению Шуленбурга, был подходящей кандидатурой на эту должность.

— Надо подумать, надо подумать… Да, да… Я подумаю, — лицемерно заверил фор Менде.

Ему было известно, что Галимжанов в начале двадцатых годов под личиной представителя одной из немецких посреднических фирм выезжал в СССР с особым поручением немецких разведывательных органов. В связи с острой нехваткой квалифицированных кадров из Советского Союза в Германию направлялась группа молодых людей для обучения в немецких высших учебных заведениях. Галимжанову было необходимо воспользоваться этим обстоятельством и среди мусульманской молодежи отобрать группу лиц, преследуя свои, далеко идущие цели.

Менде знал, что учащихся из Советского Союза в Германии обрабатывали лучшие специалисты по пропаганде. Однако «невозвращенцем» стал один лишь Вали Каюм.

Но Менде знал также и то, что во время своей командировки в СССР Галимжанов арестовывался органами ОГПУ и при неясных обстоятельствах из-под стражи был освобожден. Поэтому, как немецкая контрразведка, так и Остминистерство испытывали к нему недоверие. Кандидатуру Галимжанова фон Менде и не собирался рекомендовать.

У приемной фон Менде Каюм столкнулся лицом к лицу с одним из чинов Туркестанского комитета Канатбаевым Карисом. Последнее время между ним и Канатбаевым происходила непрерывная грызня за первенство в комитете.

Увидев Кариса. Каюм не подал вида, что удивлен его присутствием. С привычной любезностью произнес:

— Ах, и вы тут, Канатбаев!

— Мария Яковлевна просила меня передать письмо господину барону лично, — ответив на приветствие, пояснил тот.

«Врет, шакал… Портфель выпрашивал», — подумал Каюм.