Президенты без государств

— Да. В этом я вижу выход из тупика. С тех пор, как главное командование группы «Зюд» отступило на запад, связь с Кокозовым прекратилась. Мы потеряли ценнейший источник информации. Его надо восстановить. Вы отправитесь во главе снабженческой группы. Ваша задача — связаться с Кокозовым, снабдить его батареями, деньгами. Вот и все. Ну и, конечно, забрать у Кокозова накопленные сведения, — Ольцша улыбнулся. — Как вы посмотрите на то, что мы сейчас отправимся на Тегелерзее?.. Подышим воздухом, пообедаем и обговорим детали.

Уже сидя за столиком в ресторане, Ольцша вернулся к разговору.

— Все это я могу поручить, Орозов, только вам.

— Благодарю за доверие. Могу ли я сам подобрать для себя двух человек?

— Конечно. Но с одним условием — это должны быть казахи. Пункт назначения — Гурьев-Эмба.

— Я подумаю и завтра сообщу вам их фамилии.

— Отпускаю вас с неохотой. — Ольцша налил вина и пригубил бокал. — Я лишаюсь в «Туркоштелле» правой руки. Но эту временную ампутацию я делаю для того, чтобы жил весь организм. — С этими словами он резко отодвинул свою тарелку, опрокинул бокал, только что наполненный вином.

Ахмат почувствовал настроение Ольцши, безвыходность его положения: «Понимаю вас, доктор Ольцша. Вам нечего докладывать наверх. Как я вас понимаю! Если вы не возобновите связь с Кокозовым, вам ампутируют голову, но уже не символически…»

— Что молчите, Орозов? Почему не закусываете? Не волнуйтесь, я думаю, что с вами ничего не случится. Когда вернетесь, я предоставлю вам длительный отпуск. Съездим в Тироль, Швейцарию. Когда-то я слыл неплохим слаломистом. Моим соперником был доктор Шломс. Вы спросите его когда-нибудь сами. Он лучше меня расскажет об этом… Когда мы завоюем Туркестан, то в горах Тянь-Шаня непременно создадим первоклассную спортивную базу. Это уж я обещаю… Мы будем в Туркестане… Вы же знаете, что я всегда держу свое слово, — глаза его заблестели, но скоро угасли: реальность была слишком безрадостна. — Пойдемте отсюда, Орозов. У меня еще остались кое-какие дела… А вы отдыхайте. Жду вас завтра ровно в восемь.

Поздно ночью Шломса разбудил телефонный звонок. Звонили из Берлина.

— Алло! Доктор Шломс у телефона… Кто говорит? Рейнер? Не сразу узнал, что-то свистит в трубке. Здравствуй, здравствуй. Какие новости? Что? Завтра прибудут? Понял, понял. Орозов и два казаха… Да, да, я все понял… Будет исполнено. Кого? Гайнталь? Ну, до встречи. Хорошо…

После разговора с Ольцшей Шломс тут же позвонил на конспиративную квартиру и предупредил хозяйку дома о скором прибытии гостей. Потом позвонил в Вену и связался с Иланкой Гайнталь.

— Это ты, Иланка? Здравствуй! Говорит доктор Шломс. Хорошо, что я тебя застал. Ты что делаешь?

— Собираюсь принять ванну. А что?

— Есть дело. Жду тебя завтра в баре. Машину пришлю.

— Все?

— Тебе привет из Берлина…

— Что он говорил?

— Сказал, что недели через две будет в Дрездене… Спокойной ночи!

На другой день Шломс пришел в назначенное место пораньше. Выпил у стойки бара рюмку коньяка. Мимо танцующих пар направился к свободному столику. Заказал еще коньяку и приготовился ждать. Тоскливые мысли обступили его.

«Двадцатого сентября 1943 года тебе следует прибыть в Берлин по важному делу», — вспомнил он телеграмму Ольцши. Слово «следует» Шломс прочитал тогда как «обязан», и старый товарищ как бы предстал перед ним в образе начальника.

— Я нашел тебе неплохое местечко… Сейчас с тобой будет говорить начальник отдела штурмбанфюрер СС доктор Грефе.

Ольцша предупредил, что Грефе — человек суровый и решительный. До присоединения Австрии проживал в Вене и принимал активное участие в подготовке аншлюса. Лично знал начальника Главного управления имперской безопасности и полиции СС обергруппенфюрера Эрнста Кальтенбруннера.

После такого вступления Ольцша повел Шломса к Грефе.

В памяти доктора Шломса всплыл образ Грефе. Это был очень высокий блондин с волнистыми волосами и узким лицом, на вид лет 35–40. Грефе начал с вопроса:

— Вам известно, что в гестапо города Дрездена на вас имеется дело, которое очень легко может привести вас в концлагерь?

Шломс вспомнил, как он тогда перепугался.

Грефе стал листать лежащие перед ним документы. Шломс подозревался в преступных связях с немецкими эмигрантами, с евреями…

— Вы хорошо понимаете, чем это пахнет?

Шломс сказал, что не чувствует за собой никакой вины.

— Тем не менее, я прошу вас подробно рассказать о своих связях с евреями.

— Собственно, рассказывать нечего… В 1935 году я окончил юридический факультет Лейпцигского университета, после чего год проработал на стекольном заводе села Шмельн в качестве помощника коммерческого директора. В 1936 году я возвратился в университет для защиты докторской диссертации. В начале 1938 года вновь приехал в Шмельн. И так как хозяин завода Артур Лазер был выслан в Голландию, а его завод национализирован, я в течение двух лет вел переписку, утрясая возникшие при этом юридические вопросы. В данном случае я выступал в роли юриста…