Презренная госпожа. Леди-попаданка в деле (СИ)

Я не верила своим глазам, какая удача! Она всё сделала за меня. Оставшись в нижнем оборванном и грязном платье, Магара забралась под старое одеяло и уснула. Недолго думая, я зашла в комнату, двумя пальцами подняла фиолетовое нечто и скривилась. Как же не хотелось надевать эту гадость! Но пришлось.

К счастью, Магара была немного полнее, и я смогла натянуть её шмотки прямо на своё платье. В итоге фигура стала шире. Волосы спрятала под дырявую соломенную шляпу, которую нашла на столе. В хлеву, где прячется темница, довольно темно, и если опустить голову пониже, сторожа ничего не заметят.

Моё проникновение обещало быть безумно рискованным. Магара могла проснуться в любой момент, а стражники — заметить подмену. Но выбора не было, я надеялась на удачу…

* * *

Остановилась перед стражниками в полутьме. Похоже, здесь экономили на факелах — горел всего один, и тот нещадно чадил, наполняя воздух едким дымом. Двое мужчин, разморённых скукой, подпирали стены. Мечи покоились в ножнах, уставшие физиономии выглядели раздражёнными.

— О, Магара, ты сегодня вовремя! — бросил один, увидев фиолетовое пятно. — Иди, пока эти не начали орать, голова раскалывается от их воплей.

Я ничего не ответила. Подделать голос было бы сложно, поэтому только кивнула, хватаясь за ведра. Передо мной открыли двери, и я обрадовалась, что всё прошло так легко. Но когда перешагнула через порог, другой стражник вдруг остановил.

— Постой-ка! Какая-то ты сегодня странная, молчаливая. Неужели проклятия на головы всех и вся закончились?

Мужчины заржали. Похоже, они привыкли, что Магара вечно брюзжит на весь свет. Я же лихорадочно думала, как выкрутиться.

Покашляла для виду и хриплым голосом просипела:

— Заболела!

Смех сразу же прекратился.

— Так чего не предупредила, убогая? И не дыши на нас! Даже не смотри в нашу сторону! Иди уже, лучше узников заражай, чем нас!

Я молча поспешила вперёд, неся в руках тяжёлые ведра. Наконец стражники остались позади, а я перевела дух. Узкий проход всё время шёл вниз, периодически встречались небольшие лестничные пролёты. Значит, темница была действительно глубоко под землёй. Наконец, достигла невысоких деревянных дверей, которые пришлось открывать уже самой. Пройдя через них, оказалась в большом помещении с довольно низким потолком. С двух сторон тянулись грязные камеры, разделённые кирпичными стенами, а передние стенки представляли собой сплошные металлические решётки, через которые даже ребёнок не смог бы пробраться.

Внутри этих камер, на грязном полу, устланном вонючей, сгнившей соломой, сидели люди. Множество людей. Шокировало их убогое состояние, застарелая вонь, царящая здесь, и самое главное — горящие взгляды, исполненные глубокой ненависти. Боже, сколько же их! Десятки, может, даже сотни мужчин непонятного возраста. Многие заросшие, большинство одеты в замызганное тряпьё. Кажется, вдалеке послышался даже женский голос, но, возможно, мне показалось.

При виде меня узники оживились.

— Эй, старуха, мне первому наливай! — выкрикнул один страшно худо бородач.

— Почему это тебе первому? — послышался возмущенный голос. — Первым ты был вчера.

Акцент в речи этих людей привёл в замешательство. Кто они? В растерянности двигалась дальше, минуя всё больше грязных темниц. Позади послышались возмущённые крики.

— Эй, ты куда пошла? А мы? Нам первым! Мы элитные!

Кто там был элитным, неизвестно, но в тот момент это не имело значения. Хотелось просто оглядеться, понять, что происходит и что делать дальше. Наконец, остановилась около последних камер.

Здесь перевела дух и обратила внимание, что в этих камерах было значительно меньше людей. Например, в двух крайних — всего по двое узников. Наверное, лучше начать с них. Это будет проще. Развернулась к той, где было не так грязно, как в остальных, и замерла.

К решётке подошёл мужчина, одетый в непривычно яркие штаны и рубашку. Одежда была потёртой, но не выглядела рваной, как у остальных. Из-за царящего полумрака цвет его длинных волос, лежащих на плечах, рассмотреть было невозможно. Но вот глаза… яркие зелёные глаза просто сверлили во мне дыру.

— О Боже! — сорвалось с моих губ.

— О Боже! — повторило сердце.

К лицу прилила кровь, в голове запульсировали молоточки.

Не может быть! Я помутилась разумом?

Передо мной стояла точная копия преподобного Ксандера.

— Это вы? — прошептала с болезненной, отчаянной надеждой.

Но ведь он умер! Сама видела. Да и у священника не было таких зелёных глаз.

Незнакомец шагнул ещё ближе, и стало видно, что его волосы черны, как смоль. Всё внутри опустилось. Это не он! Это кто-то другой, безумно похожий. Знакомые черты лица. Даже блеск в глазах такой же, но глаза зелёные, как листья вереска весной. А волосы — цвета вороньего крыла.

— Кто вы такой? — прошептала, чувствуя вспыхнувшую в душе обиду. Обиду на то, что дорогой сердцу человек всё-таки безнадёжно мёртв…

Глава 21. Насмешник…

— О, так это ж не Магара! — протянул кто-то сбоку.