Презренный

Сразу после этих слов маг посмотрел в сторону алтаря, находившегося в самом конце длинного зала, только сейчас заметив творящееся там действо. Лирий – Бог Элии, вмешательства которого все с надеждой ждали, сейчас стоял у алтаря своего храма, склонив голову перед двумя своими младшими товарищами Дерованом и Асфелем. Рядом с младшими Богами стояли ещё двое, которых маг тут же узнал: Аминакс и Онна – апостолы Лирия, стояли рядом с младшими Богами и, не скрывая усмешек, глядели на поникшего верховного бога. За действом, развернувшимся здесь сидя на алтарной плите, наблюдал мужчина в тёмно-зелёной готической броне.

«Почему в храме Тёмный Бог?! И почему апостолы ничего не предпринимают!?». Когда копьё Аминакса скользнув в умелой руке, плашмя ударило остриём по плечу Лирия, заставив припасть на колени, Марас немного начал понимать происходящее. Всеми любимого милостивого Бога, который неусыпно опекал Элию и заботился о её народе – предали!

Переступая на негнущихся ногах, не веря в происходящее, Марас побрел в сторону алтаря, спотыкаясь о мертвые тела. Элийского мага уже давно заметили, но не видя в нём угрозы, лишь удостоили мимолетным взглядом продолжая вести беседу с верховным Богом, который уже успел подняться с колен.

Едва разгневанный маг начал творить волшбу, как рука Асфеля взлетела вверх собрав пучок света, готовая обрушить божественную мощь на отважившегося встревать в разговор глупца. Однако всё время молчавший Лирий, что-то крикнул, и молодой Бог опустил руку, занесенную для удара. Последнее, что Марас успел увидеть, проваливаясь в липкие объятия сна, как Лирий протянул Деровану белый бархатный мешок и, склонив голову, под довольные смешки богов и своих бывших апостолов, направился прочь от алтаря.

Как только оковы сна спали, Марас скидывая с себя негу, резко поднялся, озираясь по сторонам. Маг сразу узнал место, где он сейчас находился. Это была вершина сигнального шпиля, откуда открывался прекрасный вид на столицу Элии. Он не раз вместе с Астикой сидел здесь ночью, наблюдая за звездным небом и разноцветными огнями столицы. Именно здесь он сделал ей предложение стать его женой несколько лет назад.

Зубы мага тут же сжались от злобы, а в его разуме начали проноситься картины, увиденные в храме. Ещё большая злость Мараса захлестнула, когда он увидел Лирия, который облокотившись на перила заграждения, с грустью наблюдал, как догорает его храм.