Презумпция лжи

Вторая версия – самоубийство. С чего? Вот так вот взял и застрелился – такого не бывает. Должны быть основания, причем веские, чтобы приставить к голове ствол табельного оружия и спустить курок. Да, вчера он был… каким-то не таким. Подавленным немного, странным. Ну и что? Это не повод, чтобы ночью покончить с собой. Еще неизвестно, чей пистолет лежал рядом – его или не его. Для простоты предположим что его – ведь при экспресс-обыске другого пистолета я не нашел. Маловероятно и неправдоподобно, в общем…

Третья версия – убийство. Самая скверная по возможным последствиям. Ведь если есть убитый – есть, и убийца и его надо выявить…

За что? Самый главный вопрос, больше половины убийств раскрывается, если удается правильно ответить на вопрос: за что? В чем была причина, кому Михеев мешал?

Впервые я осознал, и очень остро, что о деятельности Михеева в Афганистане практически ничего не знаю. Прибыл я сюда всего две недели назад и все рабочее время просиживал в кабинете в министерстве обороны Афганистана, занимался рутинной работой. Вчерашняя операция, на которой меня задействовал Михеев, стала для меня первой с ним и последней.

Варианты мотива могли быть разные. Ограбление – самый бредовый из них. Хотели украсть валюту или вещи – сразу возникает много вопросов. Почему именно Михеев – ведь он жил не на первом этаже, почему залезли к нему? Как проникли в квартиру, почему Андрей Леонидович не поднял шум, не попытался защищаться? Почему никто не слышал выстрела? Наконец – почему полезли именно в охраняемый городок советников, ведь украсть можно было и в любом другом месте, намного проще…

Ограбили свои – ну, это вообще ни в какие ворота не лезет. С чего кому-то из своих грабить и убивать Михеева, не бандитская же малина в конце концов? Тем более что свои не могли не знать – в квартире брать практически нечего, значит если свои шли, то с одной целью – убить.

Оставалось единственное предположение – Андрея Леонидовича убили из-за чего-то, связанного с его работой. И логично было бы предположить, что убили – из-за той поездки к отелю Интерконтиненталь. Что-то там произошло такое, что стало достаточным поводом для убийства.

Что же там могло быть? За кем мы следили? Что делал в отеле Михеев? Кого привозила Волга, что там делала машина совпосла? Что вообще происходит.

Внезапно мне в голову пришла одна мысль – простая и страшная. Помимо Андрея Леонидовича у отеля Интерконтиненталь был и я – и больше никого. Значит я – единственный свидетель того, что там происходило. И неважно – был я в отеле или не был, видел я что-то или нет – самое главное я там был вместе с Михеевым. И если Михеева убили из-за того, что произошло в отеле – значит, запросто могут убить и меня!

– Эй, Сергей… – чужой локоть толкнулся в бок – приехали. Спишь что-ли?

Я пришел в себя, огляделся – мы стояли в самом центре Кабула. Через дорогу высилось здание министерства обороны Афганистана. Приехали…

– Извините, Владимир Потапович. Задумался…

– Бывает, бывает… Тебе, наверное, отгул надо взять на сегодня – участливо посоветовал Горденко

– За меня работу никто не сделает… – я открыл дверь, полез из машины – спасибо, Владимир Потапович…

– Да брось…

Перешел дорогу, едва не попав под машину – водитель тяжелого грузовика высунулся из окна, проорал что-то непечатное – подошел к дверям министерства. Словно смотрю на себя со стороны – вот я открыл дверь, вот я подошел на КПП – зачем?

– От сто двенадцатого пожалуйста…

Зачем? Крыша точно едет…

Охранник министерства недоуменно уставился на меня – пришел с опозданием часа на три и ключи требует…

– Кабинет открыт давно.

– Точно?

Вместо ответа охранник выложил гроссбух на стол, ткнул пальцем в запись – и тут меня словно ударило током! Еще не понимая, что происходит, я тупо уставился на журнал, потом на охранника, потом снова на журнал…

Журнал был новый!!! И, значит, записи о том, что Фархади вчера ушел сразу следом за мной, уже не было!!!

Таджикистан, Душанбе Аэропорт 22 сентября 1978 года

Лететь в Союз с телом пришлось, конечно же, мне. Дело это было скверное, тяжелое, если потом, через несколько лет оно воспринималось как обыденное – еще один убитый мушавер (советник – прим автора) – то в те времена смерть в советской дипмиссии, да еще не смерть, а убийство было дело чрезвычайным.

Ждали следствие. Должен был прилететь следователь, но он почему-то не прилетал. Зато из Москвы пришло указание – ближайшим же попутным рейсом, даже военным отправить тело в Москву. Обмыли, сделали что могли – но оставался вопрос, кому лететь с телом, ведь просто так гроб отправлять было нельзя. И меня, как самого молодого (в смысле дипломатического стажа) и как человека, раньше работавшего с Михеевым, отправили сопровождать труп.