– Вот и я о том же. Ты заметил – он не стремился подстрелить кого-то из нас. Я уверен, если бы захотел – подстрелил бы. А тут – он выстрелил – причем одиночными, быстрой серией, и положил четко между нами, по достархану, один в один.
– И кто это мог быть?
– А черт его знает. Ты кому-нибудь из афганцев говорил о том, куда именно собираешься поехать?
– Да нет…
– А советским?
– Вроде нет.
– Вроде или нет? Вспоминай.
– Нет…
– Точнее вспоминай. Просто так "вроде" не говорят. Вспомнишь – скажи…
– Нам надо будет найти место для встреч. Такое, чтобы нас не особо видели.
– Точно… – Варяжцев задумался – давай, так сделаем. Ровно в двенадцать часов ты выходишь в туалет в том здании, где ты сидишь – я там и буду. Не на улице…
– Вам не пройти в здание, там пропускной режим. Это режимный объект, он серьезно охраняется – то ли от угрозы нападения сил контрреволюции, то ли еще от чего…
– Я пройду. Главное – ты не засветись…
Афганистан, Кабул
Вечер 28 сентября 1978 года
Отдохнули…
Отдых на афганской природе был быстро свернут, после обстрела было уже не до достархана и прочего. Быстро свернулись, выехали к городу. Одна из машин с царандоевцами пошла за нами – на случай, чтобы на нас не напали во второй раз, а получилось что этот рычащий и пыхтящий, еле едущий драндулет только задерживал нас. В конечном итоге до Кабула мы добирались вдвое дольше, чем ехали из Кабула…
Выгрузив из машины недоеденные явства – собрали, чтобы вечером не готовить, я поднялся к себе на этаж, открыл дверь, прошел на кухню – и выпустил все из рук. Весь пол в кухне был залит водой. Текло сверху…
Вспомнил, кто живет сверху, скривился – Мащенко. Подполковник Мащенко, замполит, который из Главпура, неприятный такой товарищ, высокомерный, наглый, скрывающий тупой требовательностью свою полную некомпетентность. Работал он в Главпуре (
(
Поднялся на этаж выше, постучал в дверь. Никто не открыл…
Пошел вниз, к Горденко, надеясь, что хоть он окажется дома. Если нет, то дверь придется ломать, а зная Мащенко я представлял, какой за этим последует скандал. Горденко оказался дома, открыл почти сразу, после второго звонка. Одет он был не в форму, а в домашнее и в синий рабочий халат – что-то мастерил…
– Владимир Потапович. Мне опять надо дверь вскрыть…
– Опять что ли? – сделал страшное лицо Горденко
– Да нет… Мащенко, надо мной который живет – от него вода бежит ко мне на кухню, а его нет. Надо перекрыть, а то или дверь ломать или весь стояк придется перекрывать. Дальше вниз потечет скандал будет…
– Мащенко вроде уехал… – кивнул Горденко – я сейчас. Жди…
Поднялись на этаж, я для очистки совести еще раз со всей силы попинал в дверь ногой – от шума поднялся бы и мертвый, если бы был в квартире. Дверь же открылась напротив – тоже ГПУшник, по фамилии Груздь. Смешная такая фамилия – а вот характер… там где он работал смешно не было.
– Что стучите? – голос был скрипучим, неприятным
– Мащенко соседей снизу заливает… – за меня ответил Горденко… – вы не знаете, товарищ подполковник, он дома?
– Не знаю… – захлопнулась дверь. О том, чтобы нам как то помочь, Груздь и не подумал. Да что, там, эти замполиты – все такие, что ли…
– Ладно. На дверь навались и держи…
Через несколько секунд щелкнул замок…
– Свет включи…
Щелкнул выключатель – и глазам нашим предстал такой … простите срач, что ни в сказке сказать, как говорится. Мебель как со свалки, брошенная прямо в угол старая форма, обувь. Пол, кажется не мыли уже год, если не больше…