Презумпция невиновности

– Как я уже сказал, Регина Казимировна, скорее всего, попадет в лечебницу – ну да это и правильно, она реально больной человек и опасна для общества. Вопрос в другом: Ян Крестовский останется совсем один, и чем дальше, тем беспомощнее он будет становиться. Я вот тут подумал, что надо бы ему помочь. Когда я пришел к Регине в больницу и сказал, что знаю про ее нелегкую судьбу и очень хочу помочь им с Яном, Крестовская попросила принести ноутбук с Интернетом, чтобы перечислить с кредитки деньги в медицинский центр Николаса Николсона на лечение сына. Я, конечно же, принес, чтобы не нарушить установившееся между нами доверие. Только сначала заглянул к Савве Рублеву и попросил нашего знатного хакера установить на аппарате специальную программку, позволяющую перекинуть денежки не на счет организации твоего гениального папаши, а на эту вот кредитку.

Борька достал из кармана и показал пластиковую карту «Виза», которую тут же убрал обратно.

– Деньги с нее отдадим Яну, это поможет Крестовскому приспособиться к непростой жизни инвалида.

– Сейчас такие кресла навороченные делают, – оживилась я, – бабушка освоилась в таком буквально в считаные минуты.

– Ну вот, поможем ему купить кресло, узнаем, что еще мы можем сделать для Яна.

– Я знаю, о чем мечтает Крестовский! Ян хочет открыть международную сеть агентств веселых розыгрышей, но не сегодня завтра директор иллюзариума попросит его освободить флигель, и тогда плакала его затея. Завтра же пойдем к Стамболиди и припугнем его обнародованием приватного видео. Не думаю, что в Министерстве культуры одобрят его увлечение плясками в женском белье.

Бодрая мелодия донеслась из смартфона Бориса, оборвав мою восторженную речь. Устинович-младший сморщил нос и ответил на вызов.

– Привет, Лизок! Ну что, сегодня как обычно? Встречаемся у тебя в сестринской?

Я насупилась и сидела, точно оплеванная. А Борька продолжал любезничать:

– Конечно, Лиз, принесу и бутылочку, и коробочку. Ну все, пока, вечерком увидимся.

Я поднялась из-за стола и, бросив рядом с пустой кофейной чашкой мятую купюру, презрительно процедила:

– Мне пора. Ты отлично все придумал, вот и доводи начатое дело до конца. А Лиза тебе поможет.

– Ты что, Агат? Ревнуешь, что ли? – порозовел от удовольствия Джуниор.

– Даже не думала, – соврала я.

– Да ладно, расслабься! Мне Лизавета уколы делает, меня и выписали-то только с тем условием, что на уколы приходить буду, а ты тут нафантазировала незнамо чего! Агатка, какая же ты смешная!

– Ведь правда, Борь, обидно, когда два человека любят друг друга, но не могут быть вместе, ибо один из них дура! – вырвалось у меня, и я тут же прикусила язык.

– Агат, ты сейчас что, мне в любви призналась? – оторопел Борька.

– Даже не думала, – смутилась я. – Это я так, фигурально выражаясь.

– За это стоит выпить, – торжественно проговорил Борис, силой усаживая меня на прежнее место. – Официант, еще один чайник зеленого чая, да побыстрее!