Презумпция невиновности

— Красавицей, наверное, выросла. Мама у нее была красивая.

— Красавица, — киваю. — И мужчина у нее достойный. Соня, как и папа, будет юристом.

— Главное, чтобы в наше болото не подалась. Не место там женщинам.

— Оставим этот выбор ей, — отвечаю ему, и следователь поднимается. Пожимает мою руку и заглядывает своими глазами прямо в душу.

— Ирина Сергеевна, вы мужа тоже предупредите о том, что грядет. Я слышал о том, как вы раскрыли дело Наумовской банды, сейчас будет не тише. Если не громче.

Я тяжело сглатываю и киваю. Понимаю, что надо посвятить Витю в тонкости этого дела, но как же не хочется обращаться к нему за помощью! Я только начала ощущать себя самостоятельной единицей, и тут снова просить мужа о защите.

Набираю Софью и прошу приехать, а через пятнадцать минут мне звонит Макар.

— Привет. Ну что там?

— Подняли, — отвечаю я, понимая, что он спрашивает о деле Силантьева. — Спасибо за помощь. Мамонов хороший следак, под моим чутким руководством точно раскрутит дело. Знаешь, я не люблю предварительные выводы, пока не подтверждаются мои догадки, но, даже просто окинув дело одним глазом, я почти на сто процентов уверена, что все дороги ведут в Рим. Ты понимаешь, о чем я? — намекаю на крупного фигуранта в деле.

— Соня к тебе поехала. Не говори ей таких вещей, ладно? Просто скажи, мол, занимаемся. Не надо, чтобы она слишком много знала, ее защитить некому.

— А ты ей на что?

— Не факт, что и я у нее есть.

Я вздыхаю и улыбаюсь.

— Два балбеса, — произношу, качая головой.

— Спасибо еще раз, Ир, — игнорируя мое замечание, говорит Мак.

— Да мне-то за что? За то, что, благодаря тебе очередную премию получу? – смеюсь, хоть и страшновато сделать еще хотя бы шаг в этом деле. – Счастливо. И помирись со своей девочкой, она ж несмышленая совсем.

Чуть позже встречаюсь с Софьей и лишь намекаю на то, что подозреваемый, судя по всему, очень непростой. Но не говорю прямо и не пугаю девочку. Главное, что я предупредила ее мужчину, чтобы он был начеку.

Богомолов, словно почувствовав, что вокруг меня снова пахнет жареным, наяривает целый день. Я ответила только на один звонок. Когда поняла, что он позвонил просто справиться о делах, перестала отвечать, отправляла только короткое сообщение с одним словом “занята”. Не могу сейчас с ним разговаривать! Я еще не определилась что делать дальше с нашей семьей и вообще. На данный момент все мои мысли о деле Разгуляева, и мне охренительно страшно, что будет дальше.

Следующие несколько дней проходят в напряжении. Я попросила следователей еще немного покопаться в биографии Мамонова, чтобы точно быть уверенными, что он не сольет нас. Нигде в деле не светится моя фамилия во избежание повторения истории. Я готова поступиться регалиями и очередной грамотой от руководства, потому что моя жизнь мне дороже. Несмотря на то, что я знаю, что это был гребаный сосед с трубами на парковке, все же машину оставляю у подъезда, не спускаясь на паркинг. Не могу сейчас, слишком натянут каждый нерв, до упора просто.

Я отказываю Вите в личной встрече, потому что все, что я смогу сейчас сделать, оказавшись рядом с мужем, — это броситься ему на шею и попросить спрятать меня. Я уже готова простить ему все выходки, потому что без него мне страшно справляться со всем этим. Но маховик в деле Разгуляева запущен, и сейчас не время давать слабину. А как же хочется на ручки!

* * *

Перебираю документы, сидя за столом, и пытаюсь сопоставить некоторые факты в деле. Они пока слабо вяжутся, такое ощущение, что не хватает какого-то звена. Но мы его обязательно найдем.

Я поднимаю голову, когда после короткого стука дверь в кабинет открывается, и на пороге показывается Макар.

— Быстро ты добрался, — говорю я, закрывая папку.

— Сегодня мне везет, — отвечает Мак и заходит в кабинет.

Я поднимаюсь навстречу, чтобы обнять его. Редко так делаю, особенно в последнее время, но сейчас я остро нуждаюсь в мужских объятиях и иллюзии безопасности. Макар не отказывает мне в таком простом удовольствии.

— Думала, ты никогда ко мне не доедешь, — говорю, отстраняясь.

— Да брось, ты ждала меня всего четыре дня. Ну что там? – Мак кивает на мой стол, а я возвращаюсь на место. Как только он усаживается напротив, я киваю ему на френч-пресс.

— Кофе?

— Давай.

Достаю чашку с полки и наполняю ее напитком.

— Ты в курсе, что эта штука придумана для чая? – кивает Мак на стеклянный чайничек, а я смеюсь.

— Да. Но в нем так удобно держать кофе. Не бегать же каждый раз на кухню за новой порцией.

— Много пьешь кофе?

— Ведрами. Но только на работе, иначе Богомолов меня прикончит.

Не знаю, зачем произношу фразу про Витю. Не факт, что он вообще теперь когда-нибудь сделает мне замечание насчет большого количества кофе.

— Бдит?

— Ой, ответила бы я тебе. Так, ладно, — Потираю руки и складываю их на папке. – Ты же в курсе, кто такой Бес?

— Разгуляев что ли?

— Он самый. В общем, когда я говорила, что все дороги ведут в Рим, я имела в виду именно его.

— Думаешь, он виновен в смерти родителей Сони?

— Уверена на девяносто девять процентов.

— Не потянем, — покачав головой, выносит вердикт Макар.