Презумпция невиновности

С последней набранной цифрой бороздки в замке совпали, раздался характерный щелчок, и сейфовая дверь открылась. Опер удивленно присвистнул и, сунув внутрь руку и наскоро убедившись, что там ничего нет, аккуратно уложил на дно сейфа взрывное устройство. После чего, покрутив на замке колесики с цифрами, снова захлопнул дверь. Оставшиеся четыре минуты у нас ушли на то, чтобы вытряхнуть из самого большого шкафа инструменты, вытащить полки и укрыться в импровизированном убежище от взрывной волны.

Шарахнуло так, что из окон посыпались стекла, а нас присыпало известкой и обломками красного кирпича, из которого были сложены стены иллюзариума, но все-таки, несмотря ни на что, мы были живы.

– Ну, ты даешь, – только и смог протянуть Олег, когда мы выбрались из шкафа и ждали, пока подоспевшие спасатели снимут с петель покореженную дверь. – Откуда узнала шифр?

– Вспомнила, – важно ответила я и подмигнула Антипову.

Сотрудники «Скорой помощи», приехавшие следом за спасателями, настояли на том, чтобы нас с Олежкой отвезли в институт Склифосовского и там осмотрели специалисты, так что из иллюзариума я уезжала торжественно – с миганием и гудением. Однако ночевать я предпочла дома: за мной приехал дед и, несмотря на протесты невропатолога, заподозрившего у меня латентный шок, отвез в Управление к Хитрому Лису для дачи показаний о покушении на нашу с Антиповым жизнь.

* * *

– Ну что, мать, допрыгалась? – сверкал на меня глазами Хитрый Лис, расхаживая по кабинету. – Чуть лучшего опера мне не сгубила! Про тебя я не говорю. Если бы не Олежка, взлетела бы на воздух с иллюзариумом!

Я немного удивилась столь смелому заявлению, но спорить не стала, лишь покосилась в сторону оперативника Антипова, безучастно разглядывающего свои ногти. Ну что же, если Илья считает, что взрыв ликвидировал его оперативник, я спорить не стану. Просто помолчу, чтобы не навлекать на свою бедную голову еще больший лисицынский гнев.

– Пока ты по больничкам моталась, – пилил меня Лисицын, – Олег вернулся в Управление и разослал по Москве ориентировки на твоего клиента. Тебе не интересно, каков результат?

Я вскинула усталые глаза и взглядом спросила у Ильи, каков же?

– Между прочим, Руслана Муратова задержали, вот так-то.

– И где? – с трудом выдавила из себя я.

– Недалеко от Курского вокзала, – ликовал Хитрый Лис. – При нем оказался паспорт на имя Максима Алексеевича Мерцалова. Как тебе такой расклад?

– И что Муратов делал? – поинтересовалась я.

– Да безмятежно спал, скотина, в парадном выселенного дома, и полицейским стоило немалого труда его разбудить. Когда Руслана Гасановича доставили в ближайшее отделение полиции, он говорил совсем уж странные вещи – что не помнит, как попал на Курскую, не знает, откуда у него чужой паспорт с его фотографией, что он вообще не собирался уезжать из Москвы. Представь себе, он поехал на встречу с Варей Белоконь, которая позвонила ему на мобильник и назначила свидание на Курской. Но самое удивительное, что у Муратова хватило наглости требовать к себе адвоката, то есть тебя, Агата Львовна. Ну что, мать, не желаешь побеседовать с клиентом?

– Да нет, что-то не хочется, – шумно сглотнула я. – Ты уж сам с ним общайся. А я, пожалуй, домой поеду, если не возражаешь.

Хитрый Лис не возражал, и я покинула кабинет. Но не успела я пройти и половины коридора, как меня догнал Антипов.

– Э-э, Агата, можно тебя на пару слов?

– Сколько угодно, – устало откликнулась я.

– Спасибо, что не стала качать права по поводу своей роли в ликвидации взрыва. Я твой должник, а долгов я не забываю. Вот моя визитка, звони, если понадобится кого прессануть или выбить какие показания.

– Спасибо, не премину воспользоваться, – пообещала я, пряча картонный прямоугольник в сумку.

Чмокнув Олежку в щеку, я вышла из Управления и двинулась на дачу, зализывать душевные раны.

* * *

Электронное сообщение пришло на почту деда в начале одиннадцатого утра. Я как раз недавно проснулась, приняла душ и попивала утренний кофеек, читая «Шантарам» Грегори Дэвида Робертса, когда дед вошел на кухню и протянул мне ноутбук. Я отложила книгу и, приняв из рук Владлена Генриховича гаджет, прочитала следующее послание: «Стоимость вашего заказа составит двести тысяч рублей. Если сумма устраивает, оставьте деньги после сегодняшнего двухчасового спектакля за картиной «Гуттаперчевый мальчик» в фойе иллюзариума. В двадцать ноль-ноль вы должны вывезти жену из дома на сутки и проследить, чтобы поблизости никого не было. Окно чердака оставьте открытым. Дом на сигнализацию не ставьте. После проведения подготовительных работ отдельным сообщением уточню вашу линию поведения».

– Этого не может быть, – пробормотала я. – Муратова же задержали.