Презумпция виновности. Часть 1. Надежды не тая. Россия. Наши дни. III

– А у вас есть ордер на мой обыск? – оборвав опера твердым, но тихим голосом, спросил Григорий. – Уверен, что нет. А на обыск автомобиля, на котором я приехал, и подавно быть не может! Во-первых, он мне не принадлежит, а во-вторых, вы не могли знать, на чем я приеду на встречу. Так что, если вам нужен мой паспорт, я могу сам сходить на улицу, открыть машину, взять документы и закрыть машину, а вы за всем этим можете только наблюдать со стороны.

Потоцкий навис над Тополевым, поставил руки на стол и приблизился к его лицу на минимально допустимое расстояние. Он попытался состроить гримасу злого и ужасного полицейского, который готов перегрызть горло за любое следующее произнесенное слово. Глядя прямо в глаза, он начал свою тираду почти полушепотом, повышая децибелы и амплитуду речи с каждым сказанным словом:

– Ах вот как ты заговорил? Умный, да? Я сейчас не посмотрю, что ты такой умный. Мои ребята тебя подержат, а я обыщу тебя по полной программе и найду у тебя и ключи, и оружие, и наркоту. И поедешь ты у меня далеко и очень надолго! Я уж этому очень поспособствую, поверь мне.

Григорий резко встал из-за стола, достал из карманов брюк ключи и телефон, а затем вывернул их наружу. Он продолжал держать эти предметы в руках так, чтобы всем было видно. Затем, приподняв оранжевую кофту и оголив живот и спину, развел руки в стороны и стал медленно крутиться вокруг своей оси, вызвав живой интерес у всех присутствующих. Сделав три оборота, он медленно положил все обратно в карманы и одернул кофту вниз. После чего уставился на Сергея и таким же, как и до этого, спокойным голосом произнес:

– Обратите внимание: в этом зале несколько видеокамер, причем современных, с хорошим видеоразрешением. И даже одна пишущая звук. Причем именно эта видеокамера – самая близкая к нам и располагается прямо на три часа от нас. Так что наш разговор записан, и моя добровольная демонстрация отсутствия запрещенных предметов тоже заснята на все камеры. А если вдруг вы захотите изъять эти записи и уничтожить неугодные вам кадры, то это бесполезно, потому что технически это сделать непросто. Мой адвокат сможет с легкостью опротестовать все ваши незаконные действия. Поэтому я возвращаюсь к своему предыдущему предложению сопроводить меня до машины.

На Потоцкого было больно смотреть. Слушая и не прерывая Григория, он вглядывался в него, как кролик на удава. Словно загипнотизированный, он поворачивал голову в сторону камер, на которые указывал пойманный им преступник, при этом захлебываясь желанием что-то возразить, но безуспешно. Слова тонули где-то глубоко в горле, и от этого Сергей мог издавать только легкий стон. Эту нехарактерную для своего начальника неловкость заметил другой опер, который поспешил ответить на вызов задержанного и заодно предотвратить назревающий скандал, при этом сохранив возможность общения с Григорием.

– Пойдемте со мной, – сказал он, начав движение в сторону Тополева. – Я просто постою рядом и не буду лезть к вам в машину, обещаю. А вы пообещайте, что не помышляете о побеге. Договорились?

– Договорились! – спокойно ответил Григорий и направился к выходу в сопровождении сотрудников полиции.

Подойдя к «Мицубиси», Тополев хлопнул себя по правому карману джинсов, в котором находился брелок – ключи от авто, что привело к срабатыванию сигнализации. Крякнув и мигнув фарами, машина открыла доступ к своему содержимому. Григорий открыл дверь и быстро извлек из синей сумочки паспорт, не давая оперативнику шанса даже одним глазком проникнуть вглубь салона. Вторым хлопком по карману он поставил свою машину на охрану, заблокировав ее от незаконного проникновения.

– Вот мой паспорт! – весело произнес Григорий и протянул оперативнику документ.

– Оставьте пока у себя, – ответил тот. – И пойдемте, пожалуйста, обратно в ресторан.

В караоке-зале вокруг принтера суетились опера. Уже совсем без интереса за всем этим наблюдали понятые. Все так же в углу болтал по телефону по своим рабочим делам Андрей. Оперативный эксперимент, как его называли полицейские, был в самом разгаре, только шел он совсем не по их сценарию, и от этого чувствовалась напряженность. Сопровождающий Григория опер жестом руки указал в сторону свободного стола, за которым они и расположились друг напротив друга.

– Григорий Викторович! Давайте поговорим без протокола?

– С удовольствием, – ответил Гриша.

– Я вижу, вы человек опытный и юридически подкованный. У вас что, юридическое образование?

– Нет. Техническое и экономическое.

– Откуда же такие познания в Уголовно-процессуальном кодексе? Вы, может быть, были судимы?

– Нет, просто люблю смотреть телевизор.