При чем тут руны?

Дама мне сразу адрес не сказала, сначала продала мне бутылку сухого вина, сыру и копчёной колбасы. Хлеба на продажу у неё не оказалось! Она взяла с меня ещё тысячу марок и подробно рассказала, как дойти.

Китти жила в двухкомнатной квартирке на третьем, последнем этаже. Она рассмотрела меня в глазок и открыла двери. Симпатичная молодая немочка в розовом халатике.

— Я думала, Роза угорает! — сказала она. — А у тебя действительно уши с кисточками!

— Да, меня трудно не узнать, — сказал я, проходя, и вручил ей пакет с продуктами.

Она его взяла и ушла куда-то, прокричав:

— Проходи в комнату!

Я стащил сапоги, убрал портянки и натянул свежие носки. Пошёл за Китти на кухню помочь в хлопотах. Врубил на всю мощь рысье обаяние…

Ну, подробности опущу, упомяну лишь знаковые, по-моему, моменты. Меня умилила железная печка на кухне, и труба в форточку. У стенки лежали дрова.

Китти сказала, что платит по десять марок за вязанку, если с доставкой. Дорого, но деваться некуда, это всё равно дешевле керосина и неудобного примуса. И печка пригодится зимой.

Она сказала, что вообще не такая, да мужа лейтенанта Клауса Порта сожгли в его танке на восточном фронте ещё год назад. Возможно, я его и убил, а теперь разговариваю с его вдовой.

Этот момент мне показался особенно забавным, ведь так и должно быть. Я победитель в побеждённой стране и просто беру всё, что нравится. Как это ни назови.

Китти спросила с меня за ночь тысячу марок. Я расплатился и сразу позвонил к себе домой, чтоб не ждали сегодня ночью, я у знакомых. Потом… ну… бедная девочка даже не представляла себе, что такое сильный рысь в трансе. Она так стонала!

* * *

В общем, решил я неотложные вопросы, начал обживаться, и через три дня к началу политинформации приехал на «опель-капитане» в казарму лейтенант Курт Ридер. Я ему даже обрадовался, совершенно не знал, какую ещё пургу нести пацанам.

Вот он сказал, что майор Йохан Цейс просит приехать к нему. У него интересные для меня гости. Весь заинтригованный я уселся в машину, и через минуты лейтенант предложил мне входить в кабинет.

Захожу и чуть не падаю. На стульчике у стола майора сидит подполковник Виталий Логинов и рядом с ним какой-то немецкий пацан примерно моих лет в чине лейтенанта. Особенно смешно смотрелись на его мордашке веснушки.

Я откозырял Виталию, со всеми поздоровался, и хозяин кабинета предложил мне присаживаться на свободный стул. Виталик заговорил по-немецки:

— Мы догадываемся, почему вы сдались в плен. Инцидент с повторной бомбардировкой расследуется. Это всё-таки прогон сорока самолётов, и сто тонн авиабомб на пустое место.

Я важно кивнул, и он продолжил:

— Но это даже неплохо, что ты оказался в Германии. В Гардарике тебе сейчас лучше не появляться. В думе пытались тебя утвердить представителем, но кто-то откопал твои записи ещё времён Корпуса. Ты своей рукой написал ужасные вещи и нарисовал русскую интеллигенцию, повешенной за шею.

— Русскую⁈ — переспросил я в весёлом ужасе.

— Ты подписал, что это все прогрессивные силы. И ниже ты писал, что у русских не может быть своей интеллигенции, это просто животные, что повторяют за европейцами.

— Это выписки из статьи немецкого журналиста, — сказал я.

— Да уже неважно. Ты русофоб, Тёма! — проговорил Виталик.

— Угу, — кивнул я. — И кто воевал за Гардарику три года?

— И в конце перешёл к противнику с оружием, — скривившись, добавил Виталий. — Такие звучат обвинения в твой адрес! И неважно, что война сразу после этого закончилась! Ты больше не представитель Москвы, некоторые даже хотели голосовать о лишении тебя боярства!

— Да ты что! — поразился я. — И как?

— Друг твой Костя Гаев в думе сказал, что лишить тебя боярства каждый может и без голосования — просто вызвать на дуэль. А если кто-то думает, что можно против кого-то просто проголосовать толпой, так их всех Костя зарежет, — поведал Логинов. — Одного он уже проткнул шпагой на дуэли, скоро появятся новые. Дуэли, знаешь ли, снова разрешили, как часть приказа о демобилизации. Так что не надо тебе в Гардарику, там ты снова не будешь вылезать из поединков.

— Тогда я хочу написать доверенность на свою тёть Свету, пусть она пока за меня голосует, — сказал я.

— Подпиши этот документ, — молвил он.

Я подписал и серьёзно уточнил:

— Так что хочет от меня Родина в Германии?

— Вспомни недавние рунные загадки, — ответил он. — С кем мы воюем? Против кого?

— Я всегда воевал просто с западом, — сказал я.

— Вот именно, — сказал Виталик. — У Гардарики уникальный шанс помочь Германии в её войне против англосаксов, а самой в войну не лезть. Немцы тоже очень хотят увидеть на своей стороне русских солдат, особенно танкистов и лётчиков.

Он указал ладонью на парня:

— Познакомься, Артур фон Хофен, номинальный владетель этого края. Он готов нанять боярина Артёма Большова с дружиной на службу…

— Танковая дивизия! Двести «лютых рысей»! — воскликнул я. — Да этот мальчик хоть немного представляет, сколько это стоит⁈