При чем здесь любовь?

Если мужчины во многих культурах желают иметь больше одной партнерши, а женщины присоединяются к ним в этом желании, заводя любовников, и если сама биология указывает на систему относительной полигамии, как можно повесить на людей ярлык «естественно моногамные»? Это не про них. Система моногамного брака – это изобретение культуры, чтобы заставить людей оставаться вместе всю жизнь. Существует множество небиологических причин для вступления в брак – причин, в основе которых лежат экономика, политика и мораль; соединенные вместе, они заставляют индивидов подчиняться тому, что лучше для определенного общества. Но это не значит, что человеческие существа легко приспосабливаются к тому, что может быть лучше для общественности. Изначально мужчины и женщины согласны оставаться вместе ради детей, но обоим полам хотелось бы иметь мимолетную связь, если им это сойдет с рук, и часто они уходят на соседний луг, если там трава зеленее.

Новое исследование показало, что, когда пары находятся в разлуке на протяжении значительного периода времени, у мужчины выделяется гораздо большее количество сперматозоидов в следующий раз, когда он снова занимается сексом со своей партнершей (фото Д. Хэтч)

Приспособления для секса

В моей коллекции слайдов приблизительно пять сотен фотографий обезьяньих задов: фотографии самок бесхвостых макак, расхаживающих по лесу с огромными розовыми шарами сзади, самок шимпанзе с розоватыми выступающими гениталиями, которые они демонстрируют самцам, молодых самок бабуинов с огромными набуханиями, которые изучают заинтересованные самцы. Нечасто встретишь такую коллекцию – кто, кроме приматолога, изучающего брачное поведение обезьян, потратил бы столько времени, направляя камеру на животных сзади? Я собрала эту коллекцию, потому что меня интересует, как самки приматов проявляют свое сексуальное поведение, а набухания являются маяком способности к оплодотворению. Они сигнализируют самцам и наблюдающим исследователям, что у самки приближается овуляция и, возможно, она готова к спариванию. По мере того как на протяжении женского цикла меняются гормоны, запускающие овуляцию, ткани, чувствительные к данным гормонам, набухают и меняют цвет[53].

Меня интересует, как самки обезьян ведут себя по отношению к этому состоянию набухания. Ищут ли они самцов, вместо того чтобы ждать, когда они придут сами? Интересуются ли они определенными самцами, когда приближается овуляция? Могу ли я определить отца из тех, с кем произошло соитие за этот период набухания? Только у двадцати из двухсот видов приматов есть столь явные признаки, указывающие на овуляцию, как у шимпанзе[54]. Но то, как некоторые приматы демонстрируют овуляцию, важно для человеческой истории. Большинство антропологов предполагают, что человеческие женские особи когда-то давно тоже сигнализировали мужским особям об овуляции, но со временем потеряли это свойство. Эта так называемая «потеря сигналов эструса» в эволюции человеческой сексуальности и брачного поведения стала восприниматься как что-то само собой разумеющееся. Те, кто следует этим рассуждениям, задаются вопросом, почему в итоге овуляция у женщин стала скрытой, в отличие от наших сородичей приматов, самки которых продолжают привлекать внимание к своей способности к оплодотворению.

Чтобы объяснить скрытую овуляцию, было выдумано множество теорий. Самой популярной, как я описала выше, является идея, что наши женские предки, не демонстрирующие овуляцию, имели лучшую возможность использовать секс в качестве средства для создания пары с мужчиной, а пара была им нужна, чтобы выращивать зависимых детенышей[55]. Более подробное описание этого сценария приблизительно таково. Люди являются единственным видом, живущим группами, в котором моногамия является преобладающей системой брачных отношений. Сексуальные набухания и признаки овуляции могут провоцировать конкуренцию между самцами, что снизило бы возможность образования парных отношений. Лучшим способом было бы не демонстрировать овуляцию видимым образом, чтобы никто о ней не знал. Не демонстрируя ее, женщины также «отделились» от гормонов, захватывающих их в определенные периоды сексуального интереса; они «утратили» эструс, а без эструса они могли заниматься сексом в любое время, не только в период овуляции.