При чем здесь любовь?

В книге «При чем здесь любовь?» я рассматриваю культурную часть полового поведения человека прежде всего и в основном с точки зрения западной культуры. Это культура, в которой я выросла и которую лучше всего знаю. Но я включаю, где это возможно, сравнения и с другими культурами. Десмонд Моррис в своей революционной книге о человеческом животном «Голая обезьяна»[6] очень точно показал, что сравнения с изолированными небольшими культурами не очень-то полезны в понимании общей картины человеческой природы. Такие «вымирающие» культуры являются неудачниками генетического фонда человека, утверждает Моррис. По его мнению, мы должны обратиться к более успешным культурам, чтобы увидеть, какого результата достигла основная часть человеческой природы. В каком-то смысле я с этим соглашусь, но я также думаю, что изолированные или маргинальные культуры помогают нам понять гибкость человеческой сексуальности. Поэтому я включила в книгу примеры того, как другие народы выражают свои сексуальные позывы, если это дополняет тему. Эта гибкость в сексуальных практиках, конечно, является одним из самых интересных аспектов человеческого вида. Обращаясь к другим культурам, мы расширяем поле для сравнения с другими представителями своего вида. Мы находим универсальные черты нашей сексуальности – озабоченность сексом, получением оргазма, поиском нескольких партнеров, как находим и отличия. Например, в большинстве западных культур гомосексуальный половой акт у мужчин считается ненормальным или даже отвратительным. И тем не менее во многих племенах других стран молодые люди должны в том или ином виде вступить в отношения, которые мы бы назвали гомосексуальными, прежде чем они полностью вступят в жизненный цикл зрелости. Если рассматривать это с точки зрения гибкости сексуального поведения мужчин, ни положительное, ни отрицательное отношение к мужской гомосексуальности не представляется правильным или неправильным с моральной точки зрения – приемлемость этого акта определяется культурным контекстом. Кроме того, другие культуры дают нам знания о месте секса в жизни общества. В некоторых группах женщинам разрешается вступать во внебрачные отношения, тогда как в других женщин изолируют от заинтересованных мужских глаз. Баланс сил мужчин и женщин часто определяет то, кто контролирует сексуальность той или иной культуры. Например, поколения западных женщин выросли под влиянием мужской викторианской этики, утверждающей, что женщины не получают от секса такого удовольствия, как мужчины. Женщинам пришлось пережить сексуальную революцию в 70-х годах ХХ века, чтобы понять, что же такое женская сексуальность. Это только один из известных примеров того, как тип общества влияет на то, как мы воспринимаем нашу сексуальную жизнь. И очень важно, чтобы мы смогли отмести эти культурные наслоения и увидеть общую сексуальную природу, лежащую в основе этих ограничений общества. В этом смысле мы являемся культурными личностями, ищущими внутри себя биологическое животное.

Чтобы понять, что заставляет нас действовать как сексуальные животные, мне придется начать сначала, около 3,5 миллиона лет назад, когда первые человекообразные существа появились в Африке. Глава первая фокусируется на эволюции человеческой сексуальности на протяжении переходных периодов длиною в миллионы лет. Как мы можем понять сексуальное поведение человека, не зная истории его эволюции? В конце концов, привычки нашего брачного поведения эволюционировали со временем, и их стойкость объясняется эволюционными причинами. На протяжении предшествующих поколений люди противоположного пола сформировали некую неуловимую связь, которая обеспечивает зависимого детеныша человека безопасной и питающей средой. Но парные, или так называемые «моногамные» отношения между мужчинами и женщинами это в лучшем случае шаткий временный компромисс. История эволюции показывает, что моногамная система – это сравнительно недавнее изобретение, которое последовательно нарушается и, как показывает наше современное поведение, вообще может оказаться несостоятельным.

Глава вторая переносит нас в настоящее время, и это очень сексуальное время. Люди отделили секс от размножения и используют сексуальность по совершенно различным причинам. Стремление к сексу можно определить на самом базовом уровне – как средство передачи генетического материала. Но если смотреть глубже, в том, как это стремление выражается, используется и воплощается, в большой степени замешана биология. У наших тел есть ряд механических реакций на сексуальные намеки. В этой главе прослеживается путь сексуального влечения от психологического импульса до пика, заставляющего сердца биться чаще.