При дворе двух императоров. Воспоминания и фрагменты дневников фрейлины двора Николая I и Александра II

В последний раз, когда она написала государю и государыне, она грозила им, всё в качестве Марии-Антуанетты, что явится им в дворцовой церкви, что она будет видима только им и их духовнику, что она будет в белом платье с зелёным шарфом, признаком вдов. Но когда государь и государыня ответили ей, что они будут очень рады получить такое убедительное доказательство, она ответила им, что предоставляет их неверию, и перестала им писать.

С тех пор она скитается по Германии с места на место вместе с г-жой Берг, которая, сама ли была обманута или же вошла в обман ясновидящей и находит удобным и приятным путешествовать на казённый счёт по красивым местам, – так или иначе сделалась горячим приверженцем Анненковой. Они ускользнули от надзора, чтобы съездить в Париж, рассказали свою сказку Людовику-Наполеону, который был очень ею удивлен. Он сказал, что более всего его удивляет то, что это несомненно не сумасшествие, хотя очень похоже на сумасшествие. Эта ложь так часто повторялась той, которая ее сочинила, что она стала для нее реальностью[80].

Вот та страшная форма, которую принял дух зла, чтобы проявить себя в наш просвещённый и рационалистический век, форма кощунственной лжи, которая смеет проникать в таинственные сферы сверхчувственного мира, того мира, куда одна вера может дерзать со страхом и благоговением поднимать свои взоры. Нельзя не трепетать и не чувствовать унижения, когда видишь, до какой аберрации доводят суеверие и легковерие тех, кто не придерживается строго христианской истины. Очень комично, что госпожа Берг позволила убедить себя сомнамбуле, что муж ее умер, и надела по нем траур. Как ни волнуется бедный муж, узнавший здесь об этом, как он ни пишет ей письмо за письмом, чтобы убедить ее в своём существовании, госпожа Берг всё продолжает считать его умершим, оплакивает его и носит по нем траур…

30 апреля

У императрицы вчера, 29 апреля, родился сын – маленький великий князь Сергей Александрович…

29 мая

Наследник был восприемником от крещения своего маленького брата и с большим достоинством и уменьем выполнял роль крестного отца. Восприемницей была великая княгиня Екатерина Михайловна. Было еще множество крестных матерей и крестных отцов, но они не присутствовали. Младенец очень кричал, когда его погружали в воду, мазали мирром и остригали.

Эти крики вполне могли успокоить императрицу, и, как только церемония закончилась, я побежала сказать императрице, что ее августейший сын чувствует себя отлично. Орлов пришёл на пять минут после меня. Я попала в глупое положение, опередив это важное лицо. Очень неуместно испытывать живое чувство по отношению к императрице, это вовлекает вас в целый ряд неловких поступков.

Состоялся большой обед на восемьсот человек.

По случаю этого торжества была проявлена роскошь в подарках и расходах, совершенно неуместная в такое время, когда все жалуются на дурное состояние финансов, когда в мелочах обрезают расходы на армию и несчастных чиновников. Говорят, что в обществе очень много неудовольствия.

Я ничего не понимаю в делах, не могу судить ни о чем, но я слышу мнение многих серьёзных людей и боюсь, что государь поступает не так, как следует. Он замыкается в себе, отдаляется от всех, живёт только для своей семьи и своих фаворитов. Дела идут плохо, реформы сопряжены с большими трудностями, государь должен был бы лично приобрести любовь народа, чтобы пережить это критическое время; наоборот, он уединяется, сколько может, и подаёт повод для самой нелепой клеветы. Он прекраснейший отец и муж, а его представляют развратником. Он работает день и ночь с рвением, может быть, большим, чем понимание дела, а его обвиняют в том, что он проводит ночи в пьянстве.

Вот слухи, которые доходят до меня и от которых сжимается моё сердце, тем более что я знаю, что невозможно заставить их изменить своё окружение и свой образ жизни, дискредитирующий их в глазах общества.

Императрица показала мне в день крестин великолепные сапфиры, подаренные ей императором. Она сказала мне: «Дон-Карлосу[81] пришлось продать эти камни от бедности. Кто знает, не придёт ли моя очередь продавать их?»

Мне хочется верить, что с ее стороны это были слова, сказанные на воздух. Религиозное и монархическое чувства имеют у нас слишком глубокие и слишком прочные корни, чтобы они могли быть расшатаны революционным духом. У нас могут быть дворцовые перевороты, но никогда не может быть революции против династии. Наши государи сами не подозревают, на каких непоколебимых основах покоится их власть. Легкомысленное общество, которое образует поверхностный слой русского народа, заслоняет от них подлинную физиономию этого народа, который находится еще в детском возрасте, но в который заложены пора-зительные задатки жизни и славного будущего.

Императрица была очень огорчена необходимостью оставить здесь няню великой княжны, которая должна состоять при маленьком Сергее. Ее величество сказала мне, что она мне доверит свою дочь на это лето. Это будет первый опыт моей будущей профессии гувернантки.