При дворе последнего императора

Царская семья пребывала в Ливадии. В Ялте в это время жила Тамара Антоновна Родзянко. Она была дочерью моего товарища по полку Новосильцева, и я ее хорошо и близко знал с детства. Выйдя замуж за племянника бывшего председателя Государственной Думы М. В. Родзянко, она уехала со своим мужем в Италию. Там между ними произошла какая-то история, подробностей которой я не знаю. В результате муж посадил Тамару Антоновну в сумасшедший дом, из которого она выбралась через год или полтора и приехала в Россию. Но Родзянко забрал к себе детей, что для нее было большим горем.

Однажды в Ливадии меня попросила обер-гофмейстерина Елисавета Алексеевна Нарышкина помочь составить письмо барону Будбергу (главный управляющий канцелярией по принятию прошений, на высочайшее имя приносимых) с просьбой пересмотреть дело Т. А. Родзянко и сделать все возможное для возвращения ей детей. Елисавета Алексеевна пояснила мне, что государыня принимала в частной аудиенции Тамару Антоновну и после длительного разговора с ней признала несправедливым содеянное по отношению к ней; государыня хочет ее поддержать.

Составив письмо, я поехал к Т. А., жившей в гостинице «Россия», и рассказал ей, желая ее обрадовать, о только что составленном мною письме. На мой вопрос, как это случилось, что государыня ее приняла, тогда как раньше Ее Величество относилась к ней недоброжелательно, Т. А. мне сообщила, что это свидание устроил Распутин, с которым она познакомилась по настоянию подруги своей Головиной, Тут же она мне сказала, что на другой день пойдет благодарить Распутина.

На следующий день меня вызывает по телефону Т. А. и взволнованным голосом просит приехать. Чрезвычайно возбужденная, она мне рассказала, что когда она пришла к Распутину, все дамы, находившиеся в это время в комнате, угодливо-поспешно ушли, оставив их вдвоем; Распутин немедленно набросился на нее с ласками. Т. А. дала ему пощечину…

Через день или два, встретив Нарышкину, я спросил ее о судьбе письма.

— Ах, знаете, императрица приказала его не отправлять, так как Родзянко ввела Ее Величество в заблуждение и рассказала неправду…

G этого времени я стал замечать изменение отношения ко мне государыни. Она избегала говорить со мной, а если говорила, то очень коротко. Дело обернули так, будто бы я протежировал Т. А. и чуть было не уговорил императрицу вступиться за нее, а вот Распутин открыл царице глаза и спас от несправедливого шага.

Я рассказал всю историю графу Фредериксу. Тот был очень возмущен и все повторял: «Какой мерзавец!»

ВСТРЕЧА СО СТАРЦЕМ

Летом 1914 года в Петербург приехали мои добрые друзья Мдивани. Муж был начальником штаба Севастопольской крепости. Вскоре, по приезде государя в Крым, Мдивани получил в командование Эриванский полк, который был в следующий год вызван в Ливадию на охрану. Впоследствии Мдивани был пожалован флигель-адъютантом.

Елисавета Викторовна Мдивани, женщина умная, оставалась в Петербурге и очень скоро стала своим человеком в распутинском кружке. Однажды, воспользовавшись тем, что я был болен и никуда не выходил, она приехала меня навестить. После краткого вступления она приступила к цели своего посещения:

— Александр Александрович, а вы знаете, что у вас есть враги?

— Ну, разумеется, знаю.

— А вы знаете, кто из них самый главный и важный? Распутин. У него совершенно превратное о вас впечатление. Он вам враг только потому, что вас не знает. Граф Фредерикс не любит Распутина, а тот думает, что это происходит благодаря вашим интригам. Обязательно нужно вас познакомить.

Я наотрез отказался.

Через несколько дней Елисавета Викторовна позвонила мне по телефону и просила к ней приехать, говоря, что будет кое-кто из друзей. Я пытался отговориться, ссылаясь на срочную работу, но она настояла.

Приехавши к 11 вечера в «Европейскую» гостиницу, где Мдивани занимали апартамент, я застал у нее Головину и несколько других лиц из явного окружения старца. Я спросил Елисавету Викторовну, не попал ли в ловушку и не ожидается ли Распутин?

— Нет-нет, Распутина не будет…

В это время раздался звонок. Все засуетились. Распахнулись двери, и ввалился вдребезги пьяный Распутин. Меня назвали…

— А, Мосолов! Вот ты! Ну, давай знакомиться. Что же ты меня не любишь? И «старик» (граф Фредерикс) твой меня не любит… Я пьяненький… Ты на меня не смотри, что пьяненький… Я понимаю!.. А вот, когда буду трезвый, мы с тобою поговорим… Давай выпьем!

Он схватил меня за рукав и потащил к столу. Мы выпили несколько стаканов вина.

— Ты приходи ко мне… У меня все бывают… И Витя (граф Витте) ходит, и министры. А вот ты и «старик» кобенитесь… За это и «мама» (императрица) тебя не любит…

— Это ты устроил, что меня «мама» не любит?

— Да, я… А ты меня полюби, тебя и «мама» полюбит.

— Я против тебя ничего не имею. Ты хороший человек. Кто выпивает, у того душа есть. Я сам люблю выпить…

— Ты ко мне приезжай… Выпьем и поговорим…

Он внял моему совету, что ему надо ехать спать, и убрался.