При невыясненных обстоятельствах (сборник)

— Второе — со мной приехал один человек. Некий Шестопалов Алексей Павлович.

— Я его видел. Ваш сотрудник?

— В том-то и дело: нет. Он тоже ничего не должен знать.

— Не должен — не узнает.

— Но желательно, чтобы вы с ним познакомились. Естественно, без моего участия. Тогда мы могли бы встречаться ежедневно. Понял?

— Значит, сегодня же я с ним познакомлюсь. Вообще кто он?

— Директор НИИдорстроя. Настоящий лобовик. Ну и… в какой-то степени помощник. Но тебя это не должно касаться.

— Не должно — значит, не коснется.

«Знакомство»

Сославшись на сонливость, Иванов оставил Шестопалова в холле и пошел на пляж. Здесь, раздевшись и устроившись на лежаке, сделал вид, что дремлет. Но конечно же он хорошо видел все, что происходит вокруг.

Примерно через час у лестницы, ведущей с террасы на пляж, появились Ираклий и Шестопалов. Отвернувшись, Иванов выждал минут пять и незаметно осмотрелся. Оба лежат поблизости. Посмотрев в их сторону чуть позже, увидел: Шестопалов тасует колоду.

В карты Ираклий и Шестопалов играли до самого обеда. Перед обедом Иванов задремал по-настоящему, но его разбудил легкий кашель. Открыл глаза — рядом на корточках сидит Шестопалов.

— Баграт Элизбарович, видите человека за моей спиной?

На лежаке, в синих плавках?

— Вижу. Кто это?

— Некто Кутателадзе, директор Московского мясокомбината. Не против, если я вам его представлю?

— Совсем не против.

— Думаю, этот Кутателадзе нам не помешает. Человек он довольно милый. К тому же денежный.

— Что ж, давайте, если денежный.

По знаку Шестопалова Ираклий подсел ближе — и «знакомство» состоялось.

Записка под дверью

Следующие три дня Иванов, Ираклий и Шестопалов провели вместе. В основном их сутки разделялись на игру, начинавшуюся, как правило, к ночи, и на все остальное. То есть на отдых, сон и еду. Так уж сложилось, что немалую часть «остального» занимало посещение ресторана с Юлей, Алисой и Ритой.

Каждый, кто хотел бы узнать всю подноготную о «Баграте Элизбаровиче», наверняка всю эту подноготную уже знал. Кроме того, по «Жемчугу» гуляло несколько визитных карточек «Чубиева».

На четвертый день, с трудом открыв глаза в четверть второго, Иванов подумал: может быть, хватит? Задача, которую он себе поставил, выполнена.

Вскочив, принял душ. Оделся, подошел к двери, взялся за ручку, но почти тут же пришлось нагнуться. Поднял лежавший под дверью бумажный квадратик, развернул:

«Уважаемый Б. Э.! Вас срочно просил позвонить в Москву Леонид Георгиевич».

Леонид Георгиевич… То есть Прохоров. Значит, записка — сигнал сочинцев.

Спустившись в холл, зашел в будку междугородного телефона-автомата. Набрал номер Прохорова; через секунду в трубке щелкнуло:

— Слушает Прохоров.

— Леня, это Борис. Я в Сочи. Что, какие-то новости?

— Еще минут двадцать, и я уехал бы во «Внуково». Вчера позвонили из Гудауты. Кудюм там.

— Вот те на… Ну и как он себя чувствует?

— Вроде в спокойном состоянии. Гудаутцы взяли у него паспорт, якобы для проверки. Так что деться ему некуда. Короче, у меня уже билет на самолет. Я вылетаю. Ну и… хотел бы увидеть тебя.

— Ты летишь до Адлера?

— До Адлера. Рейс десять — пятьдесят два.

— Отлично. Давай так: в адлерском аэропорту тебя встретят. А я сяду в машину чуть позже. Скажем, у Гантиади.

Ираклию и Шестопалову Иванов объявил, что срочно вылетает в Москву. Потом по телефону-автомату позвонил в сочинское УВД и попросил дежурного выслать машину для встречи Прохорова. Предупредил: вместе с Прохоровым эта машина должна подождать его в Гантиади.

Через три часа он уже сидел рядом с Прохоровым в синей «Волге», направляясь в Гудауту.

В Гудауту они приехали около восьми часов вечера. Здраво рассудив, что разговор с Нижарадзе-Кудюмом лучше отложить до утра, остаток дня оба решили посвятить уточнению связанных с Кудюмом обстоятельств. Только выяснив их, можно было выработать тактику завтрашнего допроса.

Ожидавший их начальник Гудаутского отделения внутренних дел, моложавый майор, хоть и был готов к разговору, ничего нового о Кудюме сообщить не смог. По его сведениям, Кудюм, вернувшийся после отбытия наказания к семье в Гудауту, бывал здесь крайне редко. На все вопросы участкового Кудюм всегда отвечал одно: ездил к родственникам. Родственники у него были в Тбилиси, Пицунде и Лазаревском. Но где в действительности бывал во время своих отлучек Кудюм, пока не установлено. Выдвинутая было версия, что на «гастроли» Кудюм выезжает в Псковскую и Новгородскую области, в дальнейшем не подтвердилась. Что касается паспорта, Кудюм уверял всех в гудаутском ОВД, от участкового до начальника отделения, что действительно потерял паспорт в поезде. То же самое он сказал и вчера, когда паспорт у него под видом проверки был изъят. Вообще же, по словам начальника ОВД, этим фактом, изъятием у него паспорта, Нижарадзе-Кудюм остался крайне недоволен. Он уверял, что ему опять якобы нужно ехать к родственникам, сначала в Тбилиси, потом в Пицунду. Поэтому сейчас он наверняка с нетерпением ждет, когда ему вернут паспорт.