При подаче съедать полностью!

Виталий Левченко При подаче съедать полностью!

В холодном течении

Валентин

Мне уже теперь сейчас совсем с трудом пишеться. Мне включили исправление ошибок в программе. Мне так, хоть будет: лучше? По крайней степени я смогу боле менее внятно сам написать пару строчек сам – пока мозг не совсем разрушился а пока пальцы помнят пальцы клавиатуры. Если ест ошибки? я не хочу что бы эти исправляли. Так будет честно.

Да вот что я хотел!? По этому все чаще сомневаюсь: виновата Инга? – что случилось – со мной? А я просто перестал быть писателем, а это были известность и деньги. Я вижу все факты говорят о ее непричастности ее к моим не удачам. Точней один факт, – самый главный: один факт – с гибели Инги я не писал не одну строчку, а хотя прошло пять лет уже. И раньше тоже. И все хуже! – и хуже. Жизненный путь он как координационная прямая – я на отметке минус пять я сейчас, а ноль это смерть Инге, а плюс пять эта точка нашего знакомства с Ингой с ней. Полная симметрия!

Все; Я не могу самом писать. Устал. Внимание совсем рассеялось. Мы задумали Автобиографию. Дальше буду просто говорить, а моя помощник которая из литературного клуба будет писать на диктофон, и будет литературно обрабатывать мои слова! Она хорошо делает это отлично. Молодая писательница! Считайте это я. Вот мы начинаем: – первая запись!»!.

Мне повезло с публикацией первого романа. Внушительный тираж, твердый переплет, очень продуманная обложка. Сейчас я расцениваю это как фантастическую удачу. А тогда особо и не задумывался. Мне исполнилось лишь двадцать пять, и я был под завязку набит идеями и сюжетами.

Дебют принес славу и довольно внушительную сумму денег. Однако, несмотря на успех, мне хватало здравого смысла понимать, что брать планку ниже теперь нельзя. Это равносильно самоубийству. От меня ждали большего, иначе я дал бы шанс менее удачливым собратьям по перу разодрать меня на клочки. Мнение о моей личности было основано частично на зависти, частично на легенде, возникшей еще до публикации первой книги.

Поговаривали, что я инсценировал ограбление Марты – моего издателя, чтобы потом якобы спасенная мной благодарная жертва подарила мне в качестве награды ключ от ворот писательского Олимпа. На самом деле все было не так.

Напротив книжного магазина «Литера», куда я периодически захаживал, располагалась автостоянка. Марта в тот день оставила там машину.

Я уносил от букиниста историю творчества Дали, весившую килограммов пять. Глупо мерить искусство физической массой, но я испытывал органическое удовольствие от ощущения веса фолианта. Видимо, я на время отключился от действительности, уйдя с головой в картины грезившего наяву Сальвадора. В реальность вогнал меня женский крик.

Стоянку от тротуара отделял длинный сетчатый забор, заканчивающийся воротами. От них прямо на меня бежал какой-то тип с ножом в руке. Другой рукой он сжимал яркую сумочку. И еж сразу понял бы: происходило классическое ограбление.

Бандит не счел меня угрозой, так как противоположный путь был совершенно пуст, а он бежал в мою сторону. То, что я сделал в следующий момент, стало неожиданностью для нас обоих. Я поймал взгляд, приказывающий убраться с дороги, и шагнул к сетке. В голове на мгновение возник образ теннисной ракетки, по касательной стремящейся к мячу. Меня словно дернули. Взмахнув фолиантом, я пригвоздил грабителя к асфальту. Не потеряй он сознание – вопил бы от боли, потому что я размазал ему нос по всей роже. Но меня в ту минуту заботила книга. К счастью, толстая обложка и переплет удар выдержали, на фолианте не осталось даже вмятины.

– Господи! Спасибо вам огромное!