При загадочных обстоятельствах. Шаманова Гарь

— К сказанному Борисом могу добавить, что при наружном осмотре трупа мы с ним особое внимание уделили осмотру ступней Репьева. Они чисты, к ним ничего не прилипло. Значит, обувь снята уже с трупа.

— Это еще зачем?!. — быстро выпалил Голубев.

Лимакин развел руками и продолжил:

— Из груди Репьева извлечено двадцать восемь свинцовых дробин четвертого номера, что дает основание предполагать: выстрел произведен из гладкоствольного оружия небольшого калибра. Порох — охотничий, дымный. Обнаружены два газетных пыжа от заряда. На одном из них — часть фотоэтюда под названием «Тихий вечер». По фамилии фотокорреспондента удалось установить: оба пыжа сделаны из обрывка районной газеты за десятое августа этого года. Характер пороховых вкраплений в области ранения показывает: выстрелили в Репьева примерно с двух метров. При нормальной длине ружейного ствола дробь на таком расстоянии практически не рассеивается. Но в данном случае есть отклонения, и довольно заметные, от нормы. Можно предполагать, что стреляли из ружья с укороченным стволом…

— Из обреза? — удивился полковник.

— Да, что-то в этом роде.

Подполковник взглянул на эксперта-криминалиста. По излюбленной привычке всегда докладывать стоя, капитан Семенов поднялся. Положил на край стола папку, раскрыл ее, сухо-официально сказал:

— Предположения Лимакина поддерживаю.

— Повышенное рассеивание дроби возможно и при непропорционально большом, по сравнению с дробью, заряде пороха, — заметил подполковник.

— Правильно, — согласился Семенов. — Но в данном случае заряд был нормальный, а стреляли из ружья малого калибра. Такие ружья были распространены лет сорок тому назад и в простонародье назывались берданками.

— Что дает дактилоскопическая экспертиза?

Прежде чем ответить, криминалист вынул из папки несколько увеличенных фотоснимков и передал их Бирюкову. Тот просмотрел их и поднял взгляд на Семенова.

— На стакане, найденном в избушке, обнаружены отпечатки пальцев Репьева и Розы. И на фляге пасечник оставил свои следы, однако в березовый колок унес ее не Репьев. Кому принадлежат отпечатки ладоней, оставшиеся на ручках и на самой фляге, пока не установлено. Что же касается цыган, их отпечатков мы вообще не нашли. Только на сигаретной пачке «Союз — Аполлон» сохранился «палец» левой руки Козаченко. Эта пачка, впрочем, подобрана не на месте происшествия, а на бывшей стоянке табора.

— «Союз — Аполлон» здесь есть? — спросил Бирюков, показывая криминалисту снимок рассыпанных по полу окурков.

— Есть. Анализ слюны на фильтре показал, что курить сигарету мог тот же Козаченко. — Семенов сделал паузу. — На цыганской телеге обнаружена человеческая кровь второй группы. У Репьева была третья…

Наступило молчание. Бирюков с повышенным интересом рассматривал фотографии. Подполковник Гладышев, открыв лежащую на столе коробку «Казбека», закурил. Доставая из кармана пачку «Беломора», прокурор спросил:

— Не ранил ли Репьев своего убийцу?

— Чем, Семен Трофимович? — спросил следователь Лимакин. — На пасеке мы не обнаружили даже столового ножа.

— Ну, нож у пасечника был, — Бирюков отыскал снимок стола и указал на хорошо видные ломти нарезанного хлеба:

— Вот это, Петя, не топором нарублено. Кроме того, как можно жить на пасеке, не имея ножа?

Прокурор, разминая папиросу, поддержал:

— Конечно, нож у Репьева был. Вопрос — где он?

— А что Козаченко говорит насчет окурка, оставленного им на пасеке? — спросил подполковник Лимакина.

— Мы только сейчас об этом факте узнали, — вместо следователя ответил прокурор.

— Козаченко может заявить, что оставил окурок, когда покупал у пасечника колесо… — сказал Бирюков. — Какие-нибудь отпечатки следов на месте происшествия обнаружены?

— Трава там. Что в траве обнаружишь… — хмуро заметил Семенов, передавая Бирюкову снимок трехлитровой банки, наполненной медом: — Вот на банке есть отпечатки — и Репьева, и еще одного человека. Кто этот человек, устанавливаем.

Бирюков, просмотрев снимок, отложил его, взял другую фотографию, на переднем плане которой отчетливо просматривался след телеги, проехавшей по жнивью, а за реденькими березками темнела избушка пасечника.

— Это что, Петя?

— Следы… Судя по ним, вот от этого места к пасеке прошел человек, а потом вернулся назад. Убийца это или нет, мы не знаем. След можно было оставить и до и после убийства…

— Барс следов у пасеки не взял?

— Не взял. Время упущено.

Перебрав фотографии, Бирюков отыскал снимок засохшего кровяного пятна на цыганской телеге. Порассматривав его, обратился к Голубеву:

— Слава, обзвони больницы и фельдшерские пункты. Не обращался ли туда кто-либо с ножевым или огнестрельным ранением?

Голубев понятливо кивнул, а судмедэксперт усмехнулся:

— Вот так новая метла метет!.. Старается время не упустить, как Барс.

Бирюков нахмурился:

— Опасаюсь, Боря, что мы его уже упустили. Лошадь обнаружена на железнодорожном разъезде Таежное, где в сутки останавливается больше десятка электричек, идущих в оба направления. Преступник мог воспользоваться любой из них. — Посмотрел на прокурора: — Семен Трофимович, из цыган никто не исчез?