Прячась от света

«Мы ждем тебя, Эмма! – В голове ее внезапно раздался голос. – Ты одна из нас. Сейчас самое время! Пора!»

– Постой. – Линдси остановилась. Луч света скользнул в сад, осветив деревья, живые изгороди и розы, которые трепал порывистый ветер. На секунду высветилось бледное лицо Эммы, потом луч снова метнулся в сторону.

Им удалось перебраться через изгородь. Ежевика раздирала черный шелк их платьев. Эмма внезапно почувствовала, как ее кровь горячей струйкой стекает по коже. Потом девушки вскарабкались на стену, камни скользили под их влажными ладонями и больно ранили руки. Наконец они оказались во дворе церкви и перевели дыхание. Линдси выключила фонарь, тяжело дыша.

– Концентрируйся, привыкай к темноте, – пробормотала Линдси. – Ты что-нибудь видишь?

«Его здесь нет!»

Голос в голове Эммы прозвучал отчетливо и слегка саркастически.

«Почему вы здесь? Это не то место!»

– Лин, – выговорила Эмма дрожащим голосом. Ветер усиливался. – Здесь нет его могилы!

Линдси обернулась.

– Так записано в приходских регистрах. Но это не имеет значения. Я всегда чувствовала, что он здесь. – Она зажгла фонарь. – Видишь прямоугольник на траве?

Эмма покачала головой.

– Сара не верит в это. – Эмма закрыла лицо руками. – Она... она все еще в моей голове! – Эмма разразилась рыданиями. – Линдси, помоги мне!

Линдси бросила сумку на землю и обняла Эмму за плечи.

– Так позволь ей говорить! – приказала она. – Перестань бороться с ней. Узнай, что она хочет!

Эмма замотала головой:

– Я не могу!

– Можешь! – возразила Линдси. – Дай ей сказать!

Эмма рыдала.

– Я не могу! Я не смею! – Она упала на колени. – Господи! Спаси меня!

– Не поминай Господа, Эмма! Теперь ты принадлежишь богине. – Линдси опустилась на колени рядом с Эммой. – Сара, поговори со мной. Скажи мне, что делать! – Линдси схватила Эмму за плечи и повернула лицом к себе. – Сара! Ты меня слышишь?

Эмма широко раскрыла глаза. На мгновение она не шевелилась, потом повернулась и, нахмурившись, взглянула на Линдси.

– Я слышу, почему ты на меня кричишь? – Это был голос Эммы, но тон его изменился: она заговорила с мягким местным акцентом.

Линдси восторженно смотрела на нее:

– Сара! Как мне помочь тебе?

Эмма нахмурилась.

– Нам надо отомстить. – Она улыбнулась. – Всем им! Этой Филипс, умершей в своей постели. А она должна была умереть иначе – от укола иглы, которой она истязала стольких беззащитных пожилых женщин! Я прокляла ее, но было слишком поздно. Она скрылась от меня, но теперь мы достаточно сильны, чтобы настигнуть ее. – Эмма тихонько засмеялась. – Я проклинаю тебя, Мери Филипс, и твоих потомков по крови – всех, кто унаследовал твой извращенный дух! Я проклинаю вас, кто бы вы ни были! На земле, в аду или обитающих в душе какой-либо бедной женщины. Филипс здесь, она скрывается в голове... Юдит! – Она остановилась... – Мери Филипс думает, что мы не знаем, где она, но мы знаем, не так ли, мои девочки? Так погибни же в агонии тысячи смертей, от тысячных уколов иглы, тогда уж ты точно узнаешь, что чувствовали бедные женщины! И Хопкинс тоже!

Эмма опять рассмеялась, но теперь ее трудно было узнать. Лицо, в которое пристально всматривалась Линдси, исказилось от ненависти, Эмма брызгала слюной. Нет... не Эмма. Эммы больше не было!

– Теперь твоя очередь, Мери Филипс! Пусть тело твое лежит в холодной земле, но душа твоя скитается и продолжает охотиться на невинных женщин, чтобы предать их пыткам! А ты хитра, очень хитра – ты нашла себе убежище в душе другого человека. – Эмма кричала громко и грубо. – Но это не имеет значения, Филипс! Мы все-таки можем проклясть тебя, мы трое, встретившиеся на этой земле в день Хэллоуина! Мы проклинаем трижды и тебя, и Мэтью Хопкинса! Ты потонешь в крови собственных больных легких, как утопленные тобой бедные женщины, и шею твою будет туго стягивать веревка, а душа твоя будет вечно гореть в адском огне! А все невинные создания, которых ты убил – наши друзья, наши кошки, собаки и другие маленькие, беззащитные существа, – они будут вечно преследовать тебя и пить твою кровь; и медведь, которого послали наши сестры, будет вечно рвать плоть с твоих костей!

Наступило долгое молчание. Где-то вдали прогремел гром. Край черного облака закрыл луну, и ее серебристое свечение померкло. Линдси взглянула в сторону реки, которую внезапно заволокло туманом. Она вся дрожала – и от ужаса, и будучи под влиянием сил, которые она высвободила в Эмме. Линдси молча смотрела на нее, боясь пошевельнуться.

Постепенно возвращались обычные звуки сельской ночи. Где-то на краю поля тявкала лиса, ухала сова, издали ей вторил чей-то протяжный переливчатый крик. Эмма внезапно разрыдалась. Напряжение покинуло ее.

Линдси осторожно взяла ее за руку. Ладони Эммы были холодны как лед.

Сара ушла.

В переулке, под самой стеной церковного двора, раздался краткий щелчок: Алиса выключила камеру. Ни Линдси, ни Эмма ничего не услышали.

89