Прячась от света

В комнате было так темно, что он ничего не видел, но было явственно слышно, как в углу кто-то тихо посапывает. Он замер, лежа на высокой кровати и безуспешно пытаясь разглядеть очертания складок балдахина. Жаль, что вчера он так низко опустил занавески. Холодный пот выступил по всему телу, и он вцепился в простыню, натянув ее до подбородка. Где же Оно? Пересилив страх, он вгляделся в темноту. Животное не шевелилось, лишь слышен был звук скребущихся об пол когтей. «Замри, не шевелись! – приказал он себе. – Это существо не знает, что ты здесь». Он затаил дыхание. Сердце колотилось в груди. О, если б он мог остановить свое сердце хоть на мгновение! Это существо может услышать, как оно бьется, и, наверное, оно способно почуять холодящий страх, охвативший человека. Осторожно он взобрался на груду подушек, подальше от звука скребущихся когтей. Когда он пошевелился, простыня зацепилась за штору, и теперь между занавесками образовалась щель. Он увидел полоску тусклого света, пробивающуюся из-под жалюзи. Уже почти рассвело. Господи, прогони это... это существо! В углу послышалось слабое похрюкивание и скрежет зубов о кость. Дрожь ужаса пробежала у него по спине. О Господи! Это животное поймало какую-то добычу и грызет ее прямо здесь, в спальне, насмехаясь над ним! Он почувствовал сладковатый запах свежей крови, гнилых зубов он слышал отвратительное сопение, он представил себе маленькие, злые, красные глазки. Как это существо сюда попало? Он как-то неуверенно нахмурился. Он же помнил, что вчера закрыл ставни и дверь на засов. Или он все же забыл это сделать? Он взглянул на полоску света, которая слабо пробивалась из-под жалюзи. Он вспомнил, как плохо себя чувствовал накануне, с трудом взбираясь по узкой лестнице, когда приступ лихорадки сотрясал все его тело. Тогда, вчера вечером, он сразу же упал на кровать, так обессилев, что даже не снял башмаки. Он пошевелил ногой. Она была босая. Скорее всего, он все-таки как-то сбросил свои мягкие кожаные тупоносые ботинки, снял бриджи и чулки перед тем, как лечь в постель.

Быстро светало. Постепенно таяли звезды и бледнел краешек луны, видневшийся низко над холмом. Пробуждались и начинали петь птицы. Раздался звон колокола, а за ним и другой, как бы растворяясь в прохладе утреннего сада.

У него свело горло: надвигался очередной приступ кашля. Но он не должен проронить ни звука! Он на ощупь попытался найти свой носовой платок или что-нибудь другое – простыню или подушку, лишь бы как-то заглушить звук своего голоса. Если он закашляется, то животное услышит и поймет, что он здесь. Он чувствовал, как кашель распирает горло, сжимая грудь и вызывая надрывную боль. Его объял непреодолимый ужас.

Кашель все же вырвался из груди, и он услышал собственный крик. Он наклонился над тумбочкой у кровати, схватил кинжал и в исступлении выставил его острием вперед, готовый к обороне. Медведь повернулся и поглядел в щель между шторами прямо ему в глаза. На один миг они так и замерли, уставившись друг на друга, затем медведь встал на задние лапы и пошел прямо на него.

Служанка, разжигавшая внизу камин, услышала его безумный крик. Она подняла глаза к потолку и покачала головой. Господину Хопкинсу, должно быть, приснился очередной кошмар. Женщина замерла на секунду, прислушиваясь, и снова повернулась к камину.

Тем временем там, наверху, пестрая кошка при первом же звуке кашля хозяина бросила наполовину съеденную мышь, выскочила из комнаты в окно и исчезла в холодном утреннем полумраке, оставив в углу кучку окровавленных внутренностей.

Его страх исчез так же быстро, как и возник, сменившись такой яростью, которой он никогда еще не испытывал. Женщина, по вине которой его посещают подобные кошмары, дорого заплатит за этот заговор! И он знал, кто в нем участвует: все они были внесены в черный список Дьявола.

Часть первая

1

Наши дни

Август

На улице стояла невыносимая жара, лондонский воздух был пронизан солнечным светом и наполнен выхлопными газами многочисленных машин, что придавало ему медный металлический привкус. Эмма Диксон, выходя из такси, отдала водителю деньги и взглянула на часы. Таксист демонстративно долго копался в кошельке, подбирая сдачу. Жадная сучка, подумал он о женщине. Только три фунта из положенных двенадцати. Вообще-то она могла бы дать чаевые. Он посмотрел на Эмму и немного смягчился. А вообще-то она ничего. Черное изящное платье. Великолепные стройные ноги, аристократические руки. Волосы красивые, и макияж сделан со вкусом. Деловая женщина, однако наверняка и в постели хороша. Он протянул сдачу, Эмма взяла деньги, замялась на секунду, затем вернула их обратно.

– О'кей. Возьмите, – сказала она, словно «отследила» все стадии его мыслительного процесса. – Вы меня довезли как раз вовремя.

Он полюбовался, как женщина взошла по ступенькам к двери.

«Девонширская площадь, эге! Наверное, ехала к дорогому врачу». – Выруливая с обочины на дорогу, шофер вдруг поймал себя на мысли: он надеется, что эта красотка ничем «таким» не больна.