Прячьтесь! Будет ограбление!

Покровский, хромая, рванулся было к борющейся парочке, но сучащая ногами девушка угодила ему острым каблуком под колено, и Гоша ретировался назад.

— Да помогите вы! — взмолился Глебов.

Схватив биту, Шутов кое-как разогнулся и изготовился нанести удар.

— Не смей! — велел Глебов.

— Я легонько!

— Ты потом сожрешь эту биту! — пригрозил Глебов. — Гарантирую!

— Тогда… — Поразмыслив, Антон предложил: — Тогда придуши ее! Ну, как ты придушил банкира!

— Точно, придуши ее, — поддержал идею Покровский.

На миг замерев, Амирова выпучила глаза, а после забилась еще отчаянней.

— Какое придушить?! — возмутился Глебов. — Хватайте ее ноги!

Следуя указаниям Сергея, троица довольно быстро обездвижила начавшую выбиваться из сил девушку, уложила ее на пол и, вооружившись скотчем, коего у них было в избытке, связала ее по рукам и ногам. Пока Антон отрывал кусок ленты, чтобы заклеить Ане рот, Глебов, сидя на коленях и зажимая ей рот, попытался успокоить свою подругу:

— Слушай, Аня, обещаю, что никто тебе ничего не сделает. Просто… черт, это трудно объяснить. Короче, нам придется немного подержать тебя у нас. Никак нельзя, чтобы ты заложила нас властям. Ты даже не представляешь, что с нами сделают в тюрьме, если нас повяжут полицаи. Хотя маловероятно, что мы вообще доживем до тюрьмы. Скорее всего, нас закопают намного раньше.

— Руку убери! — скомандовал Шутов и заклеил попробовавшей было закричать девушке рот. — Думаешь, ее стоит посвящать в наши дела?

Взглянув на искаженное страхом лицо девушки, Сергей нерешительно заметил:

— Ну, она, наверное, сейчас очень напугана.

Шутов похлопал Амирову по колену.

— Расслабься, подруга, — в свойственном ему стиле начал успокаивать девушку Шутов. — Тебя никто не будет бить, пытать и насиловать. Мы правильные бандиты.

— Заткнись, придурок! Лучше придумай, как нам ей все объяснить.

Состроив лукавое выражение, Шутов взял сумочку девушки, из которой торчали листы в паке-файле.

— Зацени, Серега, она притащила тебе еще один сценарий. Какой по счету? Двадцать первый?

Поджав губы, Глебов мгновенно решил:

— Значит так: ничего не будем объяснять. Тащим ее в ванную и привязываем к трубе. Когда избавимся от ба… — чуть не сболтнув лишнего, он в последний момент сумел исправиться, — нашего гостя, просто отпустим ее.

— Вот это правильно, — похвалил его Шутов. — Даже если она попрется закладывать нас полицаям, они ей не поверят. Сказать-то ей будет, по-сути, нечего. Она же ни фига не будет знать. Она даже не сможет внятно объяснить, кого именно мы похитили. А наш гость тоже вряд ли попрется к мусорам и не станет писать заяву, что его похитили, а потом вдруг отпустили. Скорее всего, он будет пытаться сам найти нас. А раз у мусоров не будет заявы от нашего гостя, то они точно пошлют куда-подальше какую-то актриску, которая приперлась и несет невнятный бред о похищении неизвестно кого. — Шутов надменно уставился на прислушивающуюся к разговору девушку. — Ну, Анюта, видишь? Наш план идеален. После того, как мы освободим тебя, тебе придется молчать обо всем, что ты здесь увидела. Понятно?

Насупившись, Амирова с ненавистью уставилась на Шутова.

— А прикольно ты все расписал, Антон. Ты реально мозг. — Со стоном стянув кастет, Покровский замотал ладонью со слегка посиневшими и опухшими пальцами. — Начинали с примитивного ограбления, а теперь мутим такие сложные комбинации. Наверное, надо было уже давно завязать с кино и заняться криминалом. По-ходу, мы могли бы стать самыми известными преступниками в мире.

Глава 25

Позвонив ближе к вечеру, Давыдов назначил встречу в Летнем саду. Оставив Гошу сторожить пленников, Глебов с Шутовым отправились на свидание с их «работодателем». Кое-как пробравшись сквозь вечные пробки в центре города, Сергей припарковался рядом с парком и вылез из машины, захватив конверт с распечатанными фотографиями. Конечно, знакомый парень в фотоателье несколько удивился, когда из принтера полезли фотки трупа, но ему было прекрасно известно, что его постоянный клиент учился на режиссера, и уже не раз распечатывал для него и более подозрительные, а иногда и жуткие материалы.

Помахивая конвертом, Глебов потопал по идущей вдоль Фонтанки дорожке парка, считая скамейки. Было уже довольно темно, загоревшиеся на резных колоннах столбов фонари едва разгоняли сгущающуюся тьму, людей почти не было, но Глебов все равно чуть не прошел мимо нужной ему скамейки — четвертой от входа, притаившейся в неглубокой нише из высоких кустов, еще сохранивших остатки некогда буйной листвы. Лишь тихое «эй!» от сидящего на ней мужчины заставил его затормозить и внимательней всмотреться в окликнувшего его человека. В черном тонком пальто, на фоне черных кустов тот был почти неразличим для глаз случайного прохожего, но Сергей сразу узнал в нем Давыдова. Откинувшись на спинку, закинув ногу на ногу, он держал в руках завернутую в белые салфетки шаверму и казался беззаботным и расслабленным.

Сев на краешек скамейки, Глебов положил рядом с собой конверт с фотографиями и стал ждать, когда мужчина прожует шаверму.

Вытерев салфеткой губы, Давыдов спросил: