Прячьтесь! Будет ограбление!

  Вооружившись секирой и парой сковородок, самопровозглашенная «группа захвата» гуськом, пригибаясь, перебежками двинулась к лестнице. Казалось, вот-вот и из-за угла с пистолетом в руке выпрыгнет Синявкин, однако мужчина так и не появился, и троица благополучно добралась до лестницы, рядом с которой валялись сорванные со стены щиты и оружие.

  Пробравшись на второй этаж, троица принялась обходить комнаты. Но Синявкина не оказалось ни в спальне, ни в гостиной, ни в рабочем кабинете, ни в гостевой, ни в домашнем кинозале.

  Заглянув на всякий случай и в шкаф, Глебов задвинул дверцу и глубокомысленно изрек:

  – Так...

  – Что за бред? – вертя башкой, настороженно спросил Шутов. – Куда он делся?

  – Заглянем на чердак, – решил Глебов. – А потом снова пройдемся по первому этажу.

  Однако и более тщательные поиски не принесли никакого результата. Синявкина не удалось обнаружить ни на чердаке, ни в помещениях первого этажа. Но самое странное – входная дверь была заперта, из замочной скважины торчал ключ, а все окна закрыты. Что значило – Синявкин никак не мог выбраться из дома и все еще находился где-то внутри.

  Подергав за ручку запертой входной двери, Глебов повторил:

  – Так-так-так. Мистика какая-то...

  – Не мог же он испариться, – пожал плечами Шутов и ткнул стоящий при входе доспех. – Правильно, чувак?

  В ответ доспех молниеносно вскинул руку, и железные пальцы латной перчатки сомкнулись на горле Шутова, едва не рухнувшего в обморок от подобного хода.

  Не менее него была шокирована и остальная парочка. Раскрыв рты, Глебов с Покровским могли лишь стоять и тупо пялиться, как доспех душит их друга. Потребовалось некоторое время, чтобы до них наконец дошло, что искомый ими Синявкин никуда не пропадал, а все время стоял у них на виду.

  Вцепившись в наручь доспеха, Шутов прохрипел:

  – Помогите...

  Сглотнув, Покровский выдавил:

  – Надо бы ему помочь.

  – Думаешь, стоит? – хмыкнул Глебов.

  – Ну, можно немного подождать.

  – Козлы... – прохрипел Шутов и попытался двинуть доспех коленом между ног. Эффект был очевиден – Антон взвыл от пронзившей его ногу боли.

  – Будешь знать, как оскорблять меня, – кинул ему Покровский.

  – И впутывать нас во всякие аферы, – добавил Глебов.

  – Помогите... – слабеющим голосом взмолился Шутов.

  С некоторой тревогой вглядевшись в синеющее лицо друга, Глебов решил:

  – Пора.

  Побросав свое оружие, кое-как вырвав товарища из железной хватки латной перчатки, Глебов с Покровским, повиснув на руках закованного в железо и ставшего оттого неповоротливым Синявкина, повалили его на пол. Пришлось попыхтеть, прежде чем они наконец смогли завалить неадектватного банкира лицом в пол и, дабы он не брыкался, уселись поверх его. Синявкин рычал, дергался и орал какую-то невразумительную муть про черных гоблинов, однако облачение из доспеха и груз из трех оседлавших его парней вскоре вымотали его, и он притих.

  Когда Синявкин наконец перестал дергаться и начал просто призывать на помощь ангелов света, перед троицей встала очередная проблема, которую поспешил озвучить Покровский:

  – Окей, и что дальше? По-ходу, он не собирается засыпать. А если слезем, он опять начнет кидаться на все подряд.

  – Серега... – Дотянувшись до валяющейся на полу секиры, Шутов пододвинул ее поближе к сидящему на плечах банкиру Глебову. – Действуй.

  – Обойдусь, – буркнул Сергей и, запустив пальцы под край шлема, нащупал сонную артерию и яремную вену на горле банкира.

  – Эй, ты чего это там собираешься делать? – заинтересовался Шутов.

  – Старый прием из арсенала всех школьников. Если правильно пережать артерии на шее, то человек мгновенно вырубается.

  – Не слышал о таком.

  – Да ладно? – удивился Глебов, надавив пальцами на пульсирующие сосуды. – А мы с одноклассниками часто практиковали такое в школе. Ради прикола. Да и в армии баловались.

  – Суровая у тебя была школа, – заметил Шутов.

  – Ну точно гопник, – хмыкнул Покровский.

  – Да идите вы, – кинул Глебов, чувствуя, как Синявкин начинает обмякать. – Я не гопник и никогда им не был. Я просто учился в самой обычной худшей школе района.

  – Момент, надеюсь, не нюхал?

  – Не, Момент теперь не вставляет. В наши дни все школьники балуются парами бензина. – Вытащив пальцы из-под шлема, Глебов констатировал: – Все, готов.

  – Точно готов? – уточнил Шутов.

  – Гарантирую.

  – И когда он очнется?

  – Без понятия. Обычно приходят с сознание быстро, но этот дядька под таблетками... хз, когда он очнется.

  – Тогда предлагаю посидеть на нем еще немного. На всякий случай.

  – Так и сделаем, – согласился Глебов.

  Однако спустя минут десять банкир так и не очнулся. Более того, стало понятно, что очнется он не скоро, ибо его обморок плавно сменился глубоким сном.

  Встав с громогласно храпящего мужчины, троица выстроилась над его телом. Шутов осторожно пнул Синявкина, не дождался в ответ никакой реакции и снова пнул его, на этот раз значительно сильнее. Но и тогда Синявкин, лишь всхрапнув, не пожелал просыпаться.

  Подняв на друзей обалдевший взгляд голубых глаз, Шутов, не веря самому себе, сказал:

  – Кажись, мы сделали его.

  Глебов кивнул.

  – И даже не пришлось бить его по башке