Пряди о Боре Законнике

— Суд богов, говоришь? — Раэвукас широко расставил ноги и оскалился. — Давай начинать, сын Таара.

Ну, Бор, приступим, — пробормотал я сам себе под нос, занимая позу для атаки. — И будь, что будет!

Не прошло и нескольких мгновений, как число рук Ярого увеличилось вдвое… втрое… вчетверо…

Что за ерунда? — не поверил я собственным глазам. Даже захотел их протереть.

Но тут ещё медвеухий вдруг стал расти, превращаясь в какое-то чудовище из древних легенд: лохматое, с оскалившейся пастью, многорукое, топочущее ногами и размахивающее четырьмя громадными мечами.

— Твою-то мать! — по спине пробежал холодок. — Что происходит?

Я трухнул и оттого стал пятиться назад. Тело и разум вдруг охватили странные приступы слабости и головной боли, ноющей, выползающей из потаённых уголков сознания, подобно змее. Показалось, будто я ко всему прочему оглох: стояла такая нереальная тишина, что подумалось, будто это сон.

Тело Раэвукаса перестало расти. Оно неожиданно «встопорщилось» мелкими-мелкими бугорочками… пупырышками, схожими с чудными сростками кристаллов, обросших жёсткой шерстью. Все пары рук медвеухого сжались в замки, замахиваясь «драконьими языками». Мне стало совершенно ясно, что если Ярый нанесёт удар, то легко разрубит моё тело сверху донизу. И в этом утверждении была такая уверенность, такая сила, что я безвольно опустил руки…

Конец… Твою-то мать, Бор! Это конец!

— Хозяин! — крик был словно издалека. — Защищайся!

Кто это? — не понимал я, силясь перебороть слабость и головную боль.

— Хозяин, очнись!

— Лютая? Ты? — мысли были похожи на камешки, медленно опускающиеся на дно реки. Они появлялись, словно клубы дыма из трубки, но тут же застывали и «падали» книзу.

— Да скорее же! — торопила Лютая.

— Что происходит?

— Он заворожил тебя.

Раэвукас издал мощный рык, от которого затряслась земля под ногами. Я не удержался и рухнул навзничь.

— Вставай! — кричали Вороны.

— О, Святой Арг, покровитель мой! — зашептали губы. Я закрыл глаза и продолжил: — И Святой Тенсес, опора моя! Помогите мне… Услышьте молитву мою, и вопль мой к вам да придет. Не отвратите лица своего от меня, придайте сил…

И вновь, как когда-то в той же Сиверии, откуда-то повеяло душевным покоем. И ещё твердой уверенностью.

— Душа моя изныла, вся исстрадалась от несчастной слабости. Не слажу я с собой. Боязнь и страх нападают на разум мой… Это неутешная скорбь и моя беда, — сердце перестало трепыхаться, дыхание выровнялось.

— Хозяин поторопись! — подвывала Лютая.

— Знаю, что своими силами мне не справиться с напастью, ибо вы помощь моя. В страшный сей час помогите прейти непреткновенно!

Я открыл глаза и резко вскочил на ноги. Сила Света победила варварское колдовство: передо мной стоял всё тот же Раэвукас, но уже обычных размеров и с одной парой рук.

Он попятился. Испугался и попятился!

Видно было, как выпучились от удивления глаза Ярого, как он неуверенно потоптался на месте, не понимая, что происходит. Наверное, до этого мало кто мог побороть его магию.

Пальцы живо нащупали мешочек с крупицами Света. Я схватил небольшую их щепотку и посыпал на голову, продолжая бормотать под нос слова молитвы.

Бой начался без разведки сил. Раэвукас раздражённо рыкнул и через секунду над моей головой просвистел «драконий язык». Этот обёртыш, не смотря на кажущуюся грузность, двигался довольно быстро и легко. Остальные же медвеухие стояли в сторонке, внимательно поглядывая на меня.

Я не торопился жёстко блокировать удары и выпады Раэвукаса. Уворачивался, отскакивал и тут же маневрировал, пытаясь обойти с флангов. Быстрым наскоком сокращал дистанцию и снова уворачивался. Ярый всё больше и больше злился. Тут я его и подловил: косой удар фальшионом в район ключицы, нырок под руку и укол «кошкодёром» в живот.

Обёртыш хоть и пропустил первый клинок, но вовремя отклонился, и лезвие фальшиона скользнула по костяным пластинам. Удар Лютой же пришёлся в пустоту.

И вновь атака медвеухого. У него были широкие замахи, которые легко меняли траекторию. Эти мощные сметающие удары становились настолько непредсказуемыми, что мне пришлось значительно увеличивать дистанцию. Не было возможности спрогнозировать направление полёта «драконьего языка». Вот вроде бы вполне понятный удар, начинающийся слева сверху, и идущий вниз вправо, но в какое-то мгновение меч Ярого неожиданно «разворачивается», и уже летит в горизонтальной плоскости, едва-едва не цепляя мою персону.

Такая пляска уже начинала выматывать. По крайней мере, меня. Ярый, сверкающий выпученными глазами, казался неутомимым. Надеяться на то, что он свалится от усталости, было бы наивным.

В какой-то момент я слишком близко его подпустил, и он тут же пнул меня в живот своей лапищей. Воздух в мгновение ока покинул мои лёгкие, а тело кубарем отлетело назад.

Надо было бы сразу подняться, но как это сделаешь, коли я не мог сделать даже элементарного вдоха. Секунда, и в глазах потемнело, к горлу подкатил ком тошноты.