Пряди о Боре Законнике

«Двигаясь вдоль Рожжи, ослабленное войско Тарла Борова дошло до малой крепости Гира. Старшины убеждали своего военачальника сильно ударить по этому укреплению. Но Боров, хотя и с большим трудом, удержал их от этого намерения. Он приказал выслать один отряд вперёд, вдоль русла Рожжи, чтобы обозначиться с тем, нет ли подмоги укрывшимся в крепости оркам. Другим приказал запастись рыбой да дичью, а сам выслал послов для переговоров.

Сам Боров по-прежнему ожидал подхода основных канийских сил, всё ещё отказываясь верить, что его людей просто-напросто бросили на произвол судьбы. Не имея ни подкрепления, ни провизии, его войско собиралось и дальше двигаться в указанном на совете направлении.

Из Гира выслали послов. Орки собирались откупиться от Тарла, но один из его ратников не смог воздержаться и зарубил вышедшего из крепости посла. Тарл сильно гневался, хотел казнить раздорника, но старшина едва-едва смогла убедить военачальника быть милостивым.

Не решаясь вступить в битву, Боров потерял несколько дней. Дозорный отряд сообщил о большом войске, идущем из степей на подмогу оркам. Тарл тут же велел сооружать плоты и переправляться на другой берег, явно желая спасти остатки обессиленного войска.

Меж тем, орки из крепости попытались обойти людей. Но нападение их было крайне неудачно и они с глубоким уроном были сброшены в быстрые воды Рожжи, где почти все и погибли.

Отбившись с большими утратами, ратники Борова скоро переправились на безопасную сторону и тронулись степями на юг. Положение войска оказалось весьма печальным. Припасы были съедены, вода на исходе… Оставалось только одно: есть лошадей. Начался ропот.

Тарл выступил перед своими людьми, упрекая тех в отсутствии мужества… Отряды долго скитались, прежде чем вышли к небольшому торговому городку Добрынино. Тут Борову и стало достоверно известно, что его канийские союзники давно отступили назад к границам своего государства. А зуреньские отряды отдали «на откуп» оркам.

Будучи в большом гневе, Тарл приказал обобрать, а попросту ограбить купеческий люд, после чего его войско тронулось назад к западному берегу Бурного моря… Вот так печально закончился третий поход Тарла Борова в южные степи. На родине военачальника встретили весьма радостно. А также поддержали его в желании «отгородиться» от канийцев-предателей.

Известие о разграблении союзного города привело отца Тарла Буду Подкову в бешенство. Говорят, он чуть было не казнил собственного сына. Тут ещё сами канийцы давили на старшего князя зуреньцев и требовали выдать Борова. Что и было сделано спустя пару лет.

Боров до конца своей жизни пробыл в плену у канийцев, как своего рода заложник… Его содержали весьма пристойно и даже со временем устроили брак с Версаей, младшей дочерью князя Глеба Пешего. Кстати, от совместных детей этого брака и принято считать начало великого рода Валиров.

Меж зуреньцами и канийцами всё одно пролегла вражда, порой не кончающаяся даже в нынешнее время. Достаточно вспомнить трагические события на Паучьем склоне на Святой Земле…»

Скрипнула лестница. Фёдор живо сложил лист, закрыл книгу и возвратился на место.

«Интересное чтиво у нашего хозяина, — хмыкнул он себе в усы. — Вот в приказе удивятся!»

В столице давно ходили слухи, что таинственная «Держава», ратующая за возрождение валирской империи, создана на самом деле зуреньскими дворянами, которые задурили головы простым канийским парням, а те и рады стараться. Дураки!

Рожинов вошёл в светлицу и сел на своё место.

— Ходил по нужде, — пространно сказал он. — Старость уже… сам понимаешь. Ладно, вернёмся к нашим делам. Вот что, паря, я тебе скажу, — несколько грустно заговорил Семён: — на то, что казна будет пустеть, было… да и есть немало предпосылок. Подати в Лиге, особенно в последние пару лет, собирались из рук вон плохо. Большее их число, честно говоря, просто разкралось. К сему привело бесконтрольное использование денег на военные нужды… Прикрываться Святой Землёй — глупое занятие.

— Но…

Рожинов поднял кверху широкую ладонь, обрывая возражения гостя.

— Меня часто обвиняли в том, что я слишком грубо отзывался о своих оппонентах. Отвечу: не грубо, а честно… Порой, сама судьба толкает нас в спину. Она показывает грядущее и коли так… коли тебе даётся шанс его лицезреть, то знай, что сие грядущее должно быть изменено. Тобой изменено. Понимаешь?

Фёдору было стыдно признаться, но он не понимал. На какую-то секунду ему подумалось, что, наверное зря он вызвался ехать в такую глушь. Страх был в том, что он опасался показаться глупым. Дело было важным, не всякому по уму. А он, дурак, вдруг решил, что коли возьмётся (понадеялся на добрые с Рожиновым отношения в прошлом), то легко справится с заданием. А далее — повышение. Оно уже мерещилось, даже снилось по ночам.

— Вместо того, чтобы преобразить и без того тяжёлое бремя налогов, Совет Лиги принимает решения усилить его на дальних аллодах, — пояснял Рожинов. — Все эти гербовые сборы, и прочие к ним привязанные поборы, только усугубляют развитие свободных народов.