Прядка с Изумрудного моря (ЛП)

Она сделает это. Совершенно непонятно, как именно, но она найдет способ уехать с острова, пересечь ужасное Багряное море, добраться до Полуночного и спасти Чарли. Да, все этапы кажутся одинаково невозможными, но еще более невозможна мысль о том, чтобы провести остаток жизни без Чарли.

Впрочем, сначала Прядка поговорила с родителями. (Героям нужно чаще так поступать в подобных сказках.) Она усадила их, рассказала о своей любви к Чарли, о том, как поняла, что никто ему не поможет, и о том, что твердо решила его отыскать. Прядка беспокоилась, что без нее им придется трудно.

Мать и отец выслушали ее не перебивая. Отчасти потому, что Прядка испекла пирожки с перепелиными яйцами. С набитым ртом труднее возражать дочери, впавшей во временное помешательство.

Закончив с первым пирожком, Лем попросил второй. Затруднительная ситуация была двухпирожковой. Ульба же, не доев и первый, откинулась на спинку стула и больше к пирожкам не притронулась. Затруднительная ситуация была еще и полупирожковой.

Второй пирожок отец Прядки откусывал с преднамеренной аккуратностью: от верхушки вглубь, потом к краям, оставив корочку напоследок. Но вот хрустнула во рту и корочка, и он мрачно уставился на тарелку.

Возможно, затруднительная ситуация была трехпирожковой?..

Наконец Лем повернулся к Ульбе:

— Думаю, нужно ее отпустить.

— Это безумие! — воскликнула та. — Покинуть остров? Отправиться в Полуночное море? Выкрасть пленника у Чародейки?

Лем вытер крошки с усов.

— Ульба, как по-твоему, наша дочь практичнее нас?

— Обычно да.

— А как по-твоему, она вдумчивее нас?

— Она всегда о чем-то думает, — согласилась мать Прядки.

— Часто она надоедает другим или просит чего хочет?

— Почти никогда.

— Учитывая все это, уехать — правильное решение. Остальные варианты она обдумала. Уехать с острова, чтобы спасти любимого, возможно, и кажется безумием, но если другие варианты исключены как невозможные, то безумие не так уж непрактично.

Прядку охватило легкое волнение. Неужели согласился?

— Прядка, — отец оперся сильными в прошлом руками о стол, — если ты уедешь, мы сможем позаботиться о себе и твоем брате. Пожалуйста, не переживай за нас, ты в этом плане слишком великодушная. Но никто из нас с тобой отправиться не сможет. Ясно?

— Да, отец.

— Я всегда размышлял, не слишком ли мал для тебя этот остров.

Прядка нахмурилась.

— Что не так? — спросил он.

— Не хочу показаться грубой.

— Тогда я требую, чтобы ты ответила, иначе проявишь еще большую грубость.

Прядка состроила гримасу.

— Почему ты говоришь, что остров для меня слишком мал, отец? Во мне нет ничего примечательного. Уж скорее я слишком маленькая для острова.

— В тебе все примечательно, Прядка, — сказала Ульба. — Поэтому ничего сильно не выделяется.

Ладно, родителям приходится говорить такие вещи. Они вынуждены видеть в детях лучшие черты, иначе маленькие социопаты сведут их с ума.

— Значит, вы меня благословляете? — спросила Прядка.

— Я все равно считаю, что это ужасная идея, — заметила Ульба.

Лем кивнул.

— Верно. Но ужасная идея, которую гениально воплотили в жизнь, должна быть лучше, чем гениальная идея, которую воплотили в жизнь ужасно. Вот взять хотя бы пеликанов.

— Согласна, — сказала Ульба. — Но разве мы способны на гениальность?

— Нет, — ответила Прядка. — Но, возможно, целая череда небольших усилий в совокупности покажется гениальной тому, кто нас не знает.

В общем, они взялись за дело. Прядка прекрасно понимала, что Чарли, скорее всего, страдает, но твердо решила не торопиться. Если уж идти на такую глупость, как побег с острова, то нужно подойти к ней со всей тщательностью. Может, от этого глупость со временем сгладится, как сглаживается вкус просроченной муки, если к ней добавить свежую.

Прядка взяла привычку вязать носки у обрыва, чтобы следить за пристающими и отчаливающими кораблями. Ее мать стала продавать чулки за столом неподалеку от причала и вести записи. Каждый вечер они сверяли выводы, а отец Прядки слушал и делился своими мыслями.

Прядка всегда отличалась любопытством по поводу всего, что связано с кораблями, и теперь у нее появилась причина вызнать подробности. Регулярно покидали остров два типа людей. Первый, разумеется, команды разных кораблей. Пристав к берегу, моряки делали покупки и захаживали в местные таверны. Скала мало чем могла похвастать, но эль Брика считался одним из лучших в округе. Кроме того, если выпить достаточно эля, остальные развлечения кажутся гораздо более привлекательными.

Ко второму типу людей, покидавших Скалу, относились государственные лица. Не только герцог с семьей, но и другие королевские чиновники, например, сборщики налогов, королевские курьеры и грузовые инспекторы. Им разрешалось уезжать, когда они считали нужным. Представители знати, прибывшие с визитом, тоже могли уехать, и обычно это происходило очень быстро — как только они осознавали свою чудовищную ошибку.