Прямая угроза (в сокращении)

С мгновение Дэйв пребывал в плену этих иллюзий, однако он был слишком большим реалистом, чтобы всерьез поверить в это. Если они считали его безобидным, зачем же было наставлять на него пистолет и силком вытаскивать из магазина?

Внезапно Дэйва полоснула по лицу жгучая боль — это иностранец сорвал с его рта полоску клейкой ленты. Затем он вытащил из кармана пружинный нож и быстро разрезал стягивавшие руки Дэйва веревки, оставив, впрочем, кисти связанными.

Кровь снова потекла по венам, и это тоже было больно. Мышцы Дэйва, затекшие, пока он валялся в багажнике машины, заныли. Он осторожно пошевелил ногами, но остался сидеть в кресле — смуглолицый смотрел на него ничего не выражавшими глазами, направив пистолет прямо ему в лоб.

За спиной у Дэйва послышались шаги, затем он увидел высокого, худого Симуса Пигготта, а с ним еще одного мужчину, лицо которого видел на фотографии, сделанной камерой в сторожке, — Малоуна. Малоун держал в руке старомодный докторский саквояж. Повернув голову, Дэйв впервые заметил также находившегося в этой комнате Мильро, который стоял в углу, умело изображая полное равнодушие.

Пигготт не произнес ни слова, он даже не взглянул на Дэйва, а просто подошел к письменному столу. Малоун поставил на стол саквояж, Пигготт порылся в нем и вытащил резиновый жгут и шприц. Он отдал жгут Малоуну — тот подошел к Дэйву и схватил его за правую руку.

Вот теперь Дэйву стало по-настоящему страшно. Он крикнул: «Нет!» — и попытался вырвать руку из сильной лапы Малоуна, но обнаружил, что ноги совсем не слушаются его, что у него не хватает сил даже на попытку встать. Малоун быстро задрал рукав рубашки Дэйва к самому плечу, крепко стянул его руку резиновым жгутом. Дэйв отчаянно бился, но Пигготт подскочил к нему и вонзил иглу шприца во вздувшуюся на бицепсе вену. Какая-то жидкость влилась в кровь Дэйва, и он почувствовал сначала холод в руке, а следом сонливость. Он лишь частично осознавал, что его волокут к раскладушке, опускают на матрас и привязывают к каркасу. И обнаружил, что сопротивляться не способен, да и не хочет.

Свет дня угасал, над заливом дул сильный ветер. Он поднимал волны с белыми барашками пены и пытался распахнуть серый клетчатый пиджак Мильро. Надетый под него кашемировый свитер для таких температур не годился, и Мильро, шагавшего по деревянному причалу, который вдавался в маленькую бухточку, знобило.

К причалу была привязана прочная надувная лодка. Вдалеке, у выхода в открытое море, стояла на якоре большая моторная яхта. На первый взгляд она с ее сверкающим белым корпусом и алюминиевыми поручнями представлялась игрушкой богатого человека, маленькой посудиной, каких в Средиземноморье хоть пруд пруди, однако Мильро, приглядевшись к ее широкому носу и резким очертаниям корпуса, понял, что яхта сконструирована для чего-то гораздо более серьезного, чем круизы по Средиземному морю. Собственно говоря, он знал, что она совершает регулярные рейсы, доставляя Пигготту «товар», который тот ввозил сюда, а затем продавал.

Мильро вглядывался в море, а мысли его бежали, обгоняя одна другую. Конечно, он привык иметь дело с неожиданностями и обращать их к собственной выгоде, однако события последних двадцати четырех часов застали его врасплох. С той минуты, когда Гонсалес вошел в его магазин, Мильро старался удержать все под контролем, но без особого успеха.

Испанцу было велено дождаться Саймона Уиллиса снаружи, а потом проследить за ним и выяснить, кто он такой. Однако Гонсалес, надо думать, чего-то не понял и полез в кабинет, в котором сидел англичанин. В тот миг встречу с ним еще можно было прервать и отпустить его, но Гонсалес вытащил пистолет. Впоследствии испанец сказал, что понял: англичанин узнал его — как будто это оправдывало то, что он натворил.

В общем, после случившегося отпустить Уиллиса было уже нельзя. Мильро позвонил Пигготту, и американец приказал Гонсалесу привезти англичанина сюда, в дом у залива. Его скрутили, связали ему руки, заклеили рот, надели на голову мешок, вывели из магазина через заднюю дверь и засунули в багажник машины, которую пригнал один из людей Пигготта. И теперь он лежал в подвале, привязанный к койке и одурманенный.

Уверения относительно того, что «сыворотка правды» способна вытянуть из сознания человека все, в чем он без воздействия наркотика никогда не признается, разумеется, лживы. Однако, когда ее использует знающий дело специалист, она дает результаты не менее полезные. В открытую Уиллис им ничего не сказал, но и не продемонстрировал полного неведения, подтвердившего бы, что он и вправду безобидный коллекционер оружия, за которого себя выдает. Он сонно кивал, когда ему называли имена, которых такой коллекционер знать попросту не мог. Так что никаких сомнений по поводу Уиллиса не осталось.

Однако сейчас Мильро тревожило другое: как ему выбраться из этой ситуации. Ведь он оказался соучастником похищения офицера британской разведки. А возможно, если ему не удастся удержать Пигготта, и чего-нибудь похуже похищения.