Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка

— Лажа какая-то… — пробормотал Артур удивлённо-озабоченно. — Олег говорил, ты пропал девятого июня. Сейчас примерно 24-25-е… А ты говоришь, что ты тут уже два месяца…

— Кто такой Олег? — Кирилл опять обхватил коленки руками.

— Один отличный парень, — усмехнулся Артур. — Ты с ним познакомишься… надеюсь.

* * *

Артура возле ворот не было.

Но Олег не растерялся, потому что была дикая суета, вопли, свист уличных пацанов и всеобщее хаотичное метание. Прямо в воротах лежал какой-то бородач с перерубленной шеей — кровищи натекло столько, что смотреть было, прямо скажем, тошновато. Вокруг трупа суетились человек пять, на лицах у многих в толпе было написано скорей злорадство, чем сочувствие. Конечно, языка Олег не знал (хотя и предполагал, что несколько часто повторяемых всеми слов — это местная ругань), но был уверен — без Артура не обошлось, куда уж там.

Уверенность его приобрела крепость железобетона, армированного сталью, когда, отойдя чуть в сторону, он обнаружил около какого-то стрельбища, где спешно засыпали песком кровавые пятна, дубинку кадета. На секунду Олег перепугался, но потом решил, что едва ли Артур попался или убит. Собственно, никаких причин для такой уверенности вроде бы и не было… а вот уверенность — была. Олег мимоходом стянул с лотка у возбуждённо обсуждающего что-то с соседом разносчика оранжевый фрукт и, откусывая от него большие куски, стал осматриваться внимательней.

Фрукт оказался совершенно неизвестным, сладковато-мучнистым, похожим на банан — и в то же время имел неизменно присутствующий во всех тропических плодах привкус земляники. А внимательный осмотр опять же ничего не дал. Ясно было только — тут что-то произошло, и в этом чём-то активно участвовал Артур. Оставалось надеяться, что это не было попыткой захвата власти.

Оставаться у ворот дальше было не слишком разумно. Олега неожиданно охватило ощущение, что его внимательно рассматривают. А это могло и не быть ощущением — да, лениво поведя вокруг глазами, Олег убедился, что на него смотрит один из стражников у ворот. Неужели запомнил входивших в город утром мальчишек?

Но стражник отвёл глаза, а Олег, доев фрукт (внутри оказалась круглая косточка, которую он щелчком из пальцев запулил в спину какому-то «полицейскому» в кожаном доспехе и довольно подумал «хамею»), быстренько сдёрнул от ворот.

Поиски хороших продуктов довольно быстро привели его на улицу, почти сплошь застроенную двухэтажными зданиями, украшенными солидными вывесками с изображениями счастливых рыб, довольных телят-поросят, дымящихся булок и прочего. Судя по тому, что входили-выходили туда-сюда люди прилично одетые, которых ожидали на улице один-два слуги (или раба?), торговали тут не собачьим студнем и не ливерной колбасой.

Правда, переступив порог первой лавки, Олег ощутил внезапно себя так, словно вошёл в лучший продуктовый магазин Фирсанова, одетый в драные шорты и босой после того, как всё утро месил глину и забыл помыться. Это было глупо и неожиданно, но мальчишка по-настоящему впал в ступор сразу за порогом и был готов к тому, что его элементарно вышвырнут.

Однако, выяснилось, что торговцы тут достаточно терпимы и демократичны. Наверное, были в городе лавки, куда Олега и правда не пустили бы на порог, но не на этой улице. Правда, сперва его почти везде встречали хмурым взглядом — или даже удивлённым взглядом: мол, ну обнаглели побирушки! — но после появления монет становились равнодушно-услужливыми: дескать, глаза б на тебя не глядели и провались ты, но уж если есть деньги…

Олег купил винограда. Купил копчёного окорока (кто там будет готовить свежее мясо?). Купил (с опаской — не всучили бы дрянь, уксус какой-нибудь опять) запечатанный сосуд с вином. Купил белого хлеба. И купил, наконец, корзину, куда всё это сложил. Корзина получилась приятно тяжёлой.

И пустился в обратный путь — благо, хорошо помнил дорогу до дома того врача…

...Оля Томилина шла домой с дискотеки, когда очередной шаг привёл её на городскую — точнее, в закоулок, где поджидали несколько человек. Один тут же выбыл из строя, причём надолго — девчонка, ещё ничего не понявшая, но отреагировавшая на стандартную ситуацию с занятий по ОБЖ, нанесла ему сокрушительный удар носком туфли между ног и с визгом «пожар!» принялась вырываться из рук навалившихся остальных. Ей показалось, что нападающие — какие-то бомжи и она была уверена, что сейчас всё разрешится самым лучшим образом.

Уверенность кончилась очень быстро. Когда Ольга осознала произошедшее, то впала в ступор и вполне равнодушно позволила себя продать «мадам», как женщины такого рода назывались в России. «Мадам» содержала отнюдь не худший дом развлечений и искренне была уверена, что обеспечивает девушке лучшую долю. Сама «мадам» тоже так начинала — уж всяко лучше, чем попасть на работу в поле или в домашнюю прислугу к какой-нибудь мегере… Поэтому дальнейшее поведение лопочущей на каком-то неудобоваримом языке девицы искренне возмутило «благодетельницу» и крепко пошатнуло её взгляды на мир.