Прямо к цели

— Это будет не то же самое, — сказал я ей. — Мне просто надо больше работать.

— Но ведь в сутках только двадцать четыре часа, — напомнила Дафни. — Даже для тебя.

— Что ж, это единственное, в чем я не могу обвинять себя.

Дафни засмеялась.

— Как у Бекки с диссертацией о Луини?

— Она закончила эту чертову работу. Осталось только проверить окончательный вариант из тридцати тысяч слов, так что она, как всегда, впереди меня. А я из-за этой несчастной забастовки и всех этих покупок собственности, не говоря уже о миссис Трентам, не смог даже выкроить времени, чтобы сводить Дэниела на игры с участием «Уэст Хэм» в этом сезоне. — Я стал укладывать ее покупки в большой коричневый пакет.

— Бекки еще не обнаружила, чем ты занимаешься? — спросила Дафни.

— Нет, я стараюсь исчезать только в те моменты, когда она допоздна работает у Сотби или уходит составлять каталог какой-нибудь выдающейся коллекции. К тому же, занимаюсь я в основном по утрам, вставая ежедневно в четыре тридцать, когда она еще спит. — Я вручил ей пакет со сливами и семнадцать пенсов сдачи.

— Мы совсем как заговорщики, верно? — заметила Дафни. — Я, кстати, тоже до сих пор не посвятила Перси в наш секрет, но жду не дождусь, чтобы увидеть выражение на их лицах, когда…

— Тссс, ни слова…

Когда долго стремишься к какой-либо цели, то зачастую плод твоих усилий оказывается у тебя в руках, когда ты меньше всего ожидаешь этого.

В то утро я обслуживал покупателей в 147-м магазине. Боба Макинза всегда раздражал мой вид с закатанными рукавами, мне же доставляло удовольствие поболтать со своими старыми клиентами. К тому же в последнее время для меня это была единственная возможность познакомиться со слухами и узнать из первых рук мнение покупателей о других моих магазинах.

Признаюсь, однако, что ко времени, когда подошла очередь мистера Фотерджилла, цепочка покупателей вытянулась до самой бакалеи, которую, как мне было известно, Боб по-прежнему считал своим конкурентом.

— Доброе утро, — сказал я, когда Фотерджилл оказался у прилавка. — Что я могу предложить вам сегодня, сэр? У меня есть прекрасные…

— Не могли бы мы поговорить с вами наедине, мистер Трумпер?

Это было настолько неожиданным, что я не сразу нашелся, что ответить. Мне было известно, что у миссис Трентам оставалось еще девять дней, чтобы закрыть сделку, и я полагал, что до истечения этого срока ничего произойти не может. Так или иначе, у нее, должно быть, имелись свои хадлоу и кроутеры, занимавшиеся всей бумажной работой.

— Боюсь, что в данный момент мы можем уединиться только в подсобке, — предупредил я его, снимая зеленый фартук и надевая пиджак, — поскольку квартиру на втором этаже теперь занимает мой управляющий.

В подсобке я предложил ему сесть на перевернутый ящик из-под апельсинов и сам устроился напротив на таком же ящике. Мы сидели лицом к лицу, всего в нескольких футах друг от друга, как соперники-шахматисты. «Довольно странная обстановка для обсуждения крупнейшей сделки в моей жизни», — подумал я, стараясь сохранять спокойствие.

— Перейду прямо к делу, — начал Фотерджилл. — Миссис Трентам не объявляется уже несколько недель, а в последнее время даже отказывается отвечать на мои телефонные звонки. Более того, у Савилла мне ясно дали понять, что они не получали от миссис Трентам указаний относительно закрытия сделки от ее имени, а в последнее время до их сведения доведено, что она больше не заинтересована в этой собственности.

— Что ж, по крайней мере, вы получили тысячу двести фунтов задатка, — напомнил я, пытаясь сдержать усмешку.

— Я не отрицаю этого, — ответил Фотерджилл. — Но с тех пор у меня появились другие расходы, а что уж до всеобщей забастовки, то…

— Да, времена тяжелые, — согласился я и почувствовал, что ладони у меня стали влажными.

— Но вы никогда не скрывали своего желания стать владельцем 1-го магазина.

— Это верно, но со времени аукциона те деньги, что я первоначально откладывал для этой цели, мне пришлось употребить на покупку другой собственности.

— Мне это известно, мистер Трумпер. Но теперь я готов сойтись на гораздо более скромной цене…

— Три с половиной тысячи фунтов — таким было мое предложение, как вы, безусловно, помните.

— Вашим последним предложением было двенадцать тысяч, если я не ошибаюсь.

— Тактика, мистер Фотерджилл, и ничего больше. Я никогда не собирался платить двенадцать тысяч и думаю, что вам это хорошо известно.

— Но ваша жена давала пять с половиной тысяч фунтов, даже если забыть о ее последнем предложении.

— Я не могу отрицать этого, — я призвал на помощь свой акцент кокни. — Но, если бы вы когда-нибудь были женаты на такой женщине, вы бы отлично знали, почему мы в Ист-энде называем их «ходячими происшествиями».

— Я отдам салон за семь тысяч фунтов, — сказал он. — Но только вам.

— Вы отдадите его за пять тысяч, — ответил я, — любому, кто выложит такие денежки.

— Никогда, — выпалил Фотерджилл.