Прямо сейчас ваш мозг совершает подвиг. Как человек научился читать и превращать слова на бумаге в миры и смыслы

Индивидуальный размер такого визуального словаря сильно варьируется. Некоторым детям удается запомнить несколько десятков слов. У других, особенно носителей прозрачных языков, логографическая стадия заканчивается очень быстро и протекает почти незаметно. В любом случае распознавание целых слов как картинок – это искусственная форма чтения. Частые ошибки свидетельствует о том, что ребенок не расшифровывает внутреннюю структуру слова, а лишь использует несколько поверхностных подсказок. Он легко обманывается визуальным сходством (Chinchilla [шиншилла] читается им как CocaCola), не распознает известные ему слова в новом «обличье» («COCA-COLA» в верхнем регистре) и не переносит свои знания на родственные цепочки букв вроде «coco»[322]. Все эти особенности подсказывают нам, что на этом этапе мозг ребенка пытается сопоставить общую форму слова непосредственно со значением, не обращая внимания на отдельные буквы и их произношение. Разумеется, это не настоящее чтение.

Осознание фонем

Чтобы выйти за пределы логографической стадии, ребенок должен научиться разбивать слова на составные буквы и связывать их со звуками речи. Развитие механизма преобразования графемы в фонему характерно для второго этапа формирования навыка чтения – фонологического. На этой стадии слова перестают обрабатываться целиком, и ребенок учится обращать внимание на более мелкие составляющие, такие как изолированные буквы и приемлемые группы букв («ch», «ou», «ay» и другие). Он связывает графемы с соответствующими им звуками речи и собирает их в слова. Теперь он может произносить даже те слова, которые ему незнакомы.

Возьмем английский язык. Иногда ребенок знает названия букв («эй», «би», «си», «ди» и так далее). К сожалению, эти знания не помогают – наоборот, они только тормозят процесс овладения чтением. Знание, что «s» произносится как [ess], «k» – [kay], а «i» – [ai], бесполезно при чтении некоторых английских слов, например «ski» [ski: ]. Нельзя собрать слово из названия букв – это можно сделать только посредством фонем. Но фонемы – достаточно абстрактные и неявные речевые единицы. Прежде чем ребенок обнаружит, что речь можно разбить на фонемы и что звук [ба] состоит из двух фонем [б] и [а], в его мозге должна произойти настоящая революция.

Первые годы обучения чтению приводят к формированию материального представления звуков речи. Ключевой этап – осознание того, что речь состоит из фонем, которые можно рекомбинировать для создания новых слов. Эта способность называется фонематической осведомленностью. Исследования психолога Хосе Мораиса показали, что открытие фонем не происходит автоматически и требует специального обучения алфавитному коду[323]. Даже взрослые, если они неграмотны, не всегда видят фонемы в словах.

Чтобы подтвердить этот удивительный вывод, Мораис и его коллеги пригласили в свою лабораторию десятки взрослых португальцев. Половина из них научилась читать недавно, а остальные, выходцы из той же социально-экономической среды, остались неграмотными. Всем испытуемым было предложено сыграть в несколько речевых игр. Например, им задавали следующие вопросы: Если убрать первый звук в слове «порто», что получится? («орто»); Слова «стол» и «слон» начинаются с одного и того же звука? (да); Сколько звуков в слоге «тап»? (три).

Результаты этого эксперимента не оставили сомнений. Неграмотные взрослые терпели неудачу всякий раз, когда игра требовала внимания к уровню фонем. Дополнительные эксперименты показали: люди, не умеющие читать, не испытывали никаких трудностей с различением звуков речи – например, они без труда слышали разницу между [да] и [ба]. Они могли манипулировать слогами и рифмами и понимали, что слова «отвар» и «автор» заканчиваются на один звук. Они не могли уловить только самые мелкие составляющие речи – фонемы. Эта группа не понимала, что одни и те же фонемы могут появляться в разных местах внутри слов или что в словах «танк», «атом» и «брат» имеется общая фонема [т]. Испытуемым не давалась даже простая игра на замещение, в которой первый игрок говорит слово, а второй должен повторить его, заменив первый звук на «п»: например, если один говорит «дар», другой должен ответить «пар» и так далее.

Преподобный Спунер, декан Нового колледжа (Оксфорд, Англия), прославился своими оговорками (однажды он отругал студента за то, что тот «пролектил все его пустии» и «семратил даром целый поестр»[324]). Благодаря исследованиям Хосе Мораиса сегодня мы знаем, что такие игры слов требуют алфавитной грамотности. Расшифровка спунеризмов[325] – например, «Господь наш – пабящий люстырь»[326] – невозможна без фонематической осведомленности. Примечательно, что шумеры с их слоговым письмом, вероятно, не знали о существовании подобных фонематических каламбуров.