Прямо за углом

Слепой — ну он и есть слепой. Весь их крохотный орден, все они были похожи друг на друга. Не специально, просто образ жизни накладывал отпечаток.

Если с кем и можно выжить в тумане, то со слепцом. Хотя, по большому счету, в тумане выжить невозможно.

Мост слишком далеко от нашего холма и слишком близок к чужому. Как только туман начнет опускаться, противник возьмет над ним контроль, и тогда — их воинам прямая дорога к нам. По тропе Надежд, сколь бы насмешливо ни звучало название в нашей ситуации, прямо в обескровленный город. Если город вообще выживет. Возможно, что мы разрушим лишь путь в мертвое царство, не более того. Если королева говорит, что угроза существует — значит, так оно и есть. Королева не способна шутить на тему выживания своего маленького улья.

Рано или поздно этот холм заселят вновь. Такие истории, маленькие трагедии маленьких городов случаются здесь постоянно. Пустые холмы недолго остаются незаселенными. Пройдет поколение, и на холме будет новое царство, и новый правитель.

Но мне нужна моя королева. И мой народ. Мой, в этом мире и в этой жизни — мой. Я патриот этого города. По крайней мере, патриот в пределах этой инкарнации.

Выходить надо прямо сейчас. Хотя все знают, что мы не пройдем и десятую часть пути.

Скорее всего, погибнем через сотню шагов после того, как опустимся в туман.

* * *

Я лишь несколько раз вживую сталкивался с тварями, но и этого мне хватило, чтобы понять — в тумане не выжить. Они быстры — не слишком быстры, но точно не медлительны. Они бесстрашны и достаточно тупы для этого бесстрашия. Их движет голод, наверное, — и абсолютное упорство при попытках добраться до добычи.

А самое главное — их легион. Говорят, в глубинах тумана просто месиво живой биомассы. Не знаю, откуда они это взяли — там не выжить никому. Не знаю, но вполне верю.

Я встречался с щупальцами тварей лишь в легкой дымке, которой здесь и туманом то не считают — но даже в ее пределах можно полностью прочувствовать, что от шевелящейся теней нет спасения. Никто так и не сказал — одно это существо, или мы видим лишь щупальца, периферию.

Холмы спасало только одно — вся эта биомасса в низинах не выносила света, не могла существовать вне тумана. Какой-то древний механизм держал чудовищ внутри. Никто и никогда не видел их при свете солнца, отдельно от тумана.

* * *

Над городом ударил колокол.

Первым шел гвардеец, воин тумана. Шел, не прячась, не таясь, не стараясь идти тихо. Как бы чудовища не выискивали своих жертв — ни уши, ни глаза в этом не участвовали. Есть туман — и чудовища найдут вас даже полностью неподвижных. Словно дымка и была их главным проводником.

Следом гордо шел слепец, уверенно ориентируясь по звукам идущего впереди, поводя впереди себя чем-то вроде посоха, чтобы не запнуться о беззвучные камни. Посох не был посохом — это было оружие, напоминающее еще одну глевию, только до предела облеченную и совсем тонкую, превратившуюся практически в трость посередине и совсем узкие лезвия на концах. Эти лезвия прикрывали деревянные ножны-футляры, и издали могло показаться что это действительно тонкий посох. Не более. Слепой явно не надеялся на тяжесть оружия — только на его скорость и остроту. Звук колокола заставил Слепого выпрямить спину еще больше, и теперь со спины его вполне можно было принять за аристократа.

Хотя, наверное, такая и была аристократия этого мира.

Второй боец тумана шел рядом, чуть-чуть позади. У них явно было дополнительное задание — охранять меня, будто от меня здесь хоть что-то зависело.

Впереди был туман. Тропинка, не сильно петляя, постепенно спускалась с холма вниз, прямо в марево. Несмотря на то, что эта дорога пробивалась тысячелетиями, каждый ее поворот выбирался целыми поколениями — она шла всегда по самым высоким точкам местности, даже в ущерб удобству, — даже несмотря на все это мы постепенно спускались. Холм был холмом, и идти по воздуху вечно мы не могли.

В этом мире не придумали воздушных шаров. Не потому, что он был отсталый. Потому что выше царили другие угрозы. Неожиданные ветра, непостоянная атмосфера, циклоны, ураганы — здесь все это было обыденными явлениями, которыми даже активно пользовались внизу — любые движения масс атмосферы разгоняли туман, хоть и ненадолго, и в эти короткие моменты совершались набеги на нижние поля.

Была некая ирония в том, что крестьянам приходилось тихо и быстро, как воры, посещать свои собственные поля.

Но таков был этот мир.

Судя по всему, на что-то подобное сейчас и надеялся отряд. Боец тумана в авангарде не спешил, и, как ни странно, больше смотрел не по сторонам, а наверх.

— До первой стоянки четыре сотни шагов, — негромко произнес идущий за мной, — хотя бы пара минут хорошего ветра, и можем проскочить.

— А дальше? — тихо спросил я.

Слепец впереди пожал плечами, отвечая вместо гвардейца:

— Нам не одолеть весь путь. Но, возможно, мы сможем пройти каждую его часть.

Конечно. Слепой философ. Чего еще стоило ждать.

* * *

И мы дотянули до ветерка. Для этого мира — ветерка, так-то это был вполне себе хороший, сильный, хоть и порывистый ветер.