Прямое серебро

Криид была не единственным солдатом, кому достались "сапоги мертвеца" после тура на Фантине. Вергхастцу по имени Аркуда был отдан взвод Индриммо, а Рэглону было поручено возглавить подразделение Адаре. «Повезло всем троим», — подумал Каффран. Индриммо погиб в Сиренхольме, а Адаре был убит во время рейда при проникновении в Уранберг. Колеа, один из самых уважаемых солдат Вергхаста, не погиб, но ранение в голову в финале боя при Уранберге лишило его памяти и личности. Он всё ещё мог функционировать физически, но Гол Колеа больше не жил в теле Гола Колеа. Теперь он был простым солдатом, служившим под командованием Криид в своём прежнем отряде. Печально, но как уж есть.

— Смотрю, старые герои и достойные Айэксегари вернулись на войну, — заметил Харк.

— Сэр?

Комиссар указал на белые каменные глыбы под деревьями. — Те постаменты. Статуи сняты. Как и таблички. Переработаны. Переплавлены ради нужд войны. Тот, кто раньше стоял на них, вероятно, прямо сейчас с визгом летит в сторону линий Шадика, будучи частью снаряда. Айэксегари на последнем издыхании, Каффран. Выжаты до предела. Мы прибыли как раз вовремя.

— Сэр.

— Ну, я надеюсь, — добавил Харк. — Может, они уже мертвы, просто всё ещё дёргаются. Полагаю, мы скоро это выясним.

Его тон был легкомысленным, но сами слова вызывали беспокойство у Каффрана. Никто не хочет ввязываться в уже проигранную драку.

На поле стали раздаваться свистки. Они оглянулись и увидели, что всё пришло в движение. Стюарды подгоняли войска «Призраков» к грузовикам.

— Встать и давай к ним, — сказал Харк, поднимаясь. Он отряхнул плащ, пока Каффран поднимал свой рюкзак.

— Сделай мне одолжение, — сказал Харк. — Пройдись по дорожкам и проверь, нет ли отставших. Я придержу твой транспорт.

— Есть, сэр.

Харк зашагал обратно по траве к зоне высадки, а Каффран пошёл в противоположном направлении по тропинке, скрытый деревьями и линией живой изгороди. Он обнаружил, что Дерин и Костин сидят, прислонившись к пустому постаменту, и курят палочки лхо.

— Давайте живее, — сказал Каффран. — Мы наконец-то выдвигаемся.

Оба выругались.

— А ещё тут рыскает Харк.

Дерин и Костин бросили курево и собрали свои вещи. — Ты идёшь, Кафф? — спросил Дерин.

— Буду там через секунду, — ответил он и продолжил свой обход, позволив им самостоятельно добраться до места сбора.

Никого. Каффран уже собирался повернуть назад, когда заметил одинокую фигуру прямо на краю соседней аллеи, скрывающуюся в тени небольшой лесопосадки.

Подойдя ближе, он понял, что это был Ларкин.

Главный снайпер полка так погрузился в собственные мысли, что не услышал приближения Каффрана.

Он, казалось, прислушивался к шороху ветра в ветвях над собой. Его снаряжение и зачехлённый лонг-лаз лежали на траве рядом.

Каффран перешёл на шаг. Ларкин и так никогда не был самым уравновешенным из танитцев, а после смерти Брагга стал ещё более замкнутым и отстранённым.

Все любили Ещё-Разок-Брагга. Да и как его не любить. Открытый и добродушный, почти мягкий, он с большим успехом использовал свои выдающиеся габариты и силу как специалист по тяжёлому вооружению… несмотря на свою ужасную меткость, из-за которой он и получил прозвище. Брагг попал под вражеский обстрел на Уранберге, и с тех пор все скучали по нему. Он казался одним из постоянных атрибутов полка, незыблемым, как скала. Его смерть лишила их всех чего-то. Возможно, уверенности. Даже самые отпетые Призраки перестали верить, что будут жить вечно.

Брагг был ближайшим другом Ларкина. Они дополняли друг друга: жилистый снайпер и гигантский стрелок, как Кларко и Клоп из имперских театральных постановок. Ларкин воспринял смерть здоровяка тяжелее всего. Скорее всего, думал Каффран, потому что Ларкина там не было. Снайпер участвовал в миссии по проникновению и был отправлен впереди основных сил, и к тому времени, когда его подобрали, вернув в ряды Призраков, Брагг был уже мёртв.

— Ларкс? — начал Каффран.

Лезвие возникло из ниоткуда в мгновение ока. Танитский боевой нож Ларкина, "прямое серебро" длиной тридцать сантиметров. Он появился так же быстро, словно в одном из казарменных трюков Варла. Каффран увидел лезвие, а в глазах у Ларкина – страх.

— Фес! — сказал он, отступая и подняв руки. — Осторожно!

Ларкин не сразу узнал Каффрана. Он моргнул, сглотнул, затем помотал головой и убрал нож рукой, в которой Каффран заметил дрожь.

— Извини, Кафф, — сказал Ларкин, — ты застал меня врасплох.

— Да, пожалуй, — согласился Каффран, подняв брови. — Ты в порядке? — Ларкин отвернулся и снова стал смотреть в никуда. — Ларкс?

— Я в порядке. Просто задумался.

— О чём?

— Ни о чём. Ты… один здесь?

Каффран огляделся. — Да. Харк послал меня собрать всех. Мы выдвигаемся.

Ларкин кивнул. Теперь он казался немного более собранным. С Безумным Хлейном Ларкином часто бывает трудно с уверенностью сказать, как оно на самом деле. Он взял свой рюкзак и повесил снайперскую винтовку на плечо.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросил Каффран.

— Просто я на взводе. Всегда нервничаю перед маршем. У меня плохое предчувствие по поводу…

— Император защищает, — отозвался Каффран.