Прямое серебро

— Где фесова жрачка, Лайджа? — пробурчал Фейгор.

— Хочешь поесть? — спросил Каффран. — Я принесу тебе немного. Только вернись в гостиную, я принесу.

Голова Фейгора покачивалась взад и вперёд, будто шея стала резиновой. Он нахмурился и обвёл комнату парой невнятных жестов.

— Что за фес? — рявкнул он. Его голосовой протез звучал хрипло и глухо, пытаясь совладать с пьяной речью. Он посмотрел на старуху и попытался сфокусировать взгляд. — А это, к фесу, ещё кто?

— Скорее всего, мы все здесь её гости, так что проявите немного уважения, — сказал Каффран. — Она стара и очень напугана.

Фейгор фыркнул. — Что с Ларксом? И почему Куу тут валяется?

— Куу представлял опасность для старушки, — сказала Мюрил. — Ларкс пытался его остановить, но тот как безумный стал размахивать сковородой.

— Нам пришлось его утихомирить, — добавил Каффран, надеясь немного отвести гнев от Мюрил, если это потребуется.

— Куу причинил боль старушке? — невнятно пробормотал Бростин. Эта мысль, похоже, его задела.

— Он пьян, — сказала Мюрил.

— Этому нет оправдания, — решительно отрезал Бростин.

— Кто она такая, фес возьми? — Фейгор хотел знать. Он шагнул вперёд и приблизился к ней.

Каффран вмешался и аккуратно подхватил Фейгора.

— Она хозяйка дома, — сказал он, не зная наверняка, но это был солидный аргумент, который хоть как-то мог уложиться в затуманенном мозгу Фейгора.

— Откуда она взялась?

— Она была здесь всё время. Пряталась.

— Фесова шпионка! — сказал Фейгор, хлопнув в ладоши. Старушка снова вздрогнула.

— Нет, сэр.

— Фес, я точно говорю! Прячется тут по-тихой…

— Она боялась нас. Разве она похожа на агента шадикцев?

— Фес, а я откуда знаю! — фыркнул Фейгор. Он выпрямился и погрозил пальцем. — Заприте её где-нибудь. Заприте её. Я допрошу её утром.

— Но мы не можем её запереть, — начала Мюрил.

— Заприте её к фесу! — заорал Фейгор, брызжа слюной. — Кто здесь командует, сука?

«Хороший вопрос», — подумал Каффран.

Бростин потянул Фейгора за руку. — Ты не можешь запереть её, Мёрт. Это неправильно. Только не старушку.

— М-мм, и как тогда..?

— Я позабочусь об этом. Я останусь с ней, — сказал Каффран. — Ты можешь поговорить с ней завтра.

— Хорошо, — удовлетворённо сказал Фейгор. Он пошатываясь повернулся и зашагал в кладовую.

Вскоре оттуда послышался грохот разбитой посуды.

Бростин задержался на мгновение, а затем последовал за Фейгором.

— Фес, — пробормотал Каффран. Он посмотрел на Мюрил, которая покачала головой. Каффран наклонился и поволок Куу к двери. Он выбросил кашляющего вергхастита под дождь.

— Протрезвей, свинья! — прорычал он ему вслед. Куу лежал во дворе под проливным дождём и скулил как собака.

Когда Каффран вернулся на кухню, он увидел, что старушка осторожно подбирает предметы, попадавшие во время драки. Сковороды вернулись на комод. Осколки фарфора были собраны один за одним.

— Она просто встала и взялась за уборку, — сказала Мюрил, прикладывая стерильный тампон из своего полевого комплекта к затылку Ларкина.

Каффран продолжал смотреть. Старушка выбросила разбитые чашки в кухонный мусор, а затем совком и щёткой смела те осколки, которые не смогла подобрать. Она взяла сковороду, которой Куу бил Ларкина, и повесила её на крючок над плитой. Затем прошаркала в прачечную и вернулась со шваброй.

Каффран шагнул вперёд и забрал её. Старушка не стала упрямиться. — Позвольте, я этим займусь, — сказал он и принялся смывать рвоту Куу с плитки.

Он не стал бы смотреть, как она это делает.

Было далеко за полночь. Гроза вернулась и стала даже сильнее, чем прошлой ночью. Рерваль прекратил поиски наверху. Не нашлось ничего, что бы указывало на чьё-то присутствие, кроме мебели и постельного белья. Гардеробы были в основном пусты, если не считать нескольких сухих помандеров[19], выкатившихся с полок. Практически все комнаты наверху были сырыми. Вода попадала туда через протекавшую крышу, струйками стекая вниз. В воздухе пахло плесенью и отсыревшим бельём.

Он водил лучом фонарика по стенам коридоров и комнат. Изредка встречались картины, но чаще свет падал на бледные прямоугольники там, где они когда-то висели. Над изголовьем в одной из спален висели позолоченные[20] часы. Они остановились в половине пятого. Золочёный декор изображал двух солдат в шляпах с перьями, которые с обеих сторон поддерживали руками циферблат.

Он обнаружил комод, где старые сложенные простыни оказались полностью сухими. По углам были припрятаны некоторые предметы экипировки и пара хот-шот обойм. Скорее всего, это место облюбовал для своего логова Ларкин.

Рерваль оставил всё как было.

Он заметил люк, ведущий на чердак и подставил стул. Протиснувшись через люк, он обвёл пространство фонариком.

Чердак был залит водой. Черепица отсутствовала во многих местах. Луч фонаря разогнал темноту: трухлявые стропила, потоки дождевой воды и груды гниющего хлама. Он решил не тратить время зря.

Рерваль вернулся к лестнице, — «Как она прожила здесь так долго? В одиночестве. Неужели изоляция повредила её рассудок? Не потому ли она молчала?»

Он спустился вниз, обходя тазы и кастрюли, собиравшие воду. Сверкнула молния.