Прямой эфир

Хотя несколько сильных информационных источников, оставшиеся с прошлых времен, еще держали его на плаву. У Генса был свой блог в Интернете, куда многие коллеги украдкой захаживали, и почитывали, не раскопал ли безумный Шестаков какой-нибудь новый скандал? Правда, это случалось все реже и реже.

Наскучившая всем официальная часть мероприятия никак не могла закончиться. Главный москвич – культурного вида блондин-олигарх – еще произносил свой короткий спич.

– Говорят, что хорошее дешевым не бывает! – Свободно и уверенно, не путаясь в словах, и не по бумажке говорил москвич. – Но наша компания стремится опровергать неопровержимое. И нам это удается! Сегодня мы называем наши цены разумными. Это, если хотите – цены с человеческим лицом…

Стас про себя отметил яркую фразу. Для полутора минутного заказного сюжета, по заявке рекламного отдела «Орион-ТВ», нужен синхрон. «Цены с человеческим лицом», сказано коротко и емко, рекламодатель недаром сделал акцент. Интересно, этот парень сам выдумал такую формулировку? Или над ней два месяца потел весь пиар-отдел его компании? Впрочем, не важно, теперь «Сэйл-мастерз» имеет право тиражировать удачный рекламный девиз в каждом новом городе, где этот бизнес-спрут федерального масштаба, открывал свои огромные магазины. Разрастаясь по стране, и разоряя местных торговцев, не выдерживавших конкуренции с ценами, у которых, оказывается, тоже бывает «человеческое лицо».

Официальную часть можно было сворачивать. Москвич выдал главную фразу, и все сказанное дальше было только лишней оттяжкой времени. Но предстояло еще выступление первого вице-мэра.

Андрееву же не давало покоя – откуда Генс Шестаков взял, что Марк связался с Семенычем? Еще раз, мысленно представив себе плюсы и минусы, которые умный Марк сумеет извлечь из такого союза, Андреев решил, что дыма не бывает без огня. Следовало немедленно разговорить легко хмелеющего, мерзкого коллегу. Поэтому Андреев начал оглядываться, разыскивая – у какого края стола ошивается Шестаков? Но тот уже сам приближался к Стасу, донимать разговорами.

– Пиздец всем нашим торговцам электроникой, – заявил Генс, явно приободрившись после выпитого, но, не заглушив запах кислого перегара изо рта. – Я второй этаж посмотрел, где у них телевизоры. У нас таких цен просто нет. Проигрыватель DVD стоит полторы тысячи рублей. Ты такое где-нибудь видел? Скоро в наших магазинах ни одного покупателя не останется – все сюда перебегут. И пойдут у них сокращения штатов, сколько продавцов на улице окажется – слабо вопрос такой задать?

Руки у Генса все еще дрожали. Он не удержал в пальцах будербродик с красной икрой, который шлепнулся, разметавшись по сверкающему полу.

– Официант! – небрежно скомандовал хмельной Генс, требуя быстрее убрать. Сам же не переставал наседать на Стаса с разговорами. – Сейчас нас подкармливают икрой и деликатесами. А завтра, когда здесь давка начнется, держиморды из охраны начнут телекамеры ладошками закрывать. И хоть бы одна блядь это потом показала. Всем долларами рты заткнут. А ведь будет давка. Как думаешь?

– Похоже, будет, – согласился Стас.

– Своих-то пошлешь снимать? Толпа утром запросто может стеклянные двери вынести, – не унимался Шестаков.

– Пошлю, – кивнул Стас. – Скандал есть скандал.

– И у тебя сюжет в последний момент снимут из выпуска. Вот увидишь, – предсказал Генс с ехидной ухмылкой.

Официальная часть закончилась стихийно. Гости сосредоточились у столов, и принялись щедро накладывать себе живописные деликатесы. Гомон теперь, наверное, был слышен даже на втором этаже торгового зала. Блондинистый московский олигарх в окружении сразу нескольких журналисток что-то им оживленно надиктовывал. Андреев решил, что настал подходящий момент отвести Генса в сторонку, чтобы потолковать без лишних ушей. Однако того не сразу удалось оторвать от стола. Шестаков последовал за Стасом, только схватив два бокала коньяку – в каждую руку.

– Я, в общем-то, мало знаю, – признался Генс, когда они зашли между стеллажей с полками товаров бытовой химии. – Но источники у меня надежные, ты знаешь. Наоборот, рассчитывал у тебя что-нибудь выведать дополнительно. Если даже тебе чего-то недоговаривают, значит, используют втемную. Или ты лукавишь?

– С чего мне лукавить? – зло огрызнулся Стас. – Ничего об этом не слышал. Думаю, фуфло.

– А я так не думаю, – осклабился Генс, торопливо отхлебывая коньяк. – Подставит вас ваш любимый еврей, а сам в Израиль свалит!

Оглянувшись по сторонам и, убедившись, что закрыт от охранных камер видео наблюдения, Шестаков спрятал в сумку пустой бокал из-под коньяку.

– Ну, ты уж совсем не заговаривайся, – зло бросил в ответ Андреев. Ему даже стоять рядом с Шестаковым было противно, такой прилив брезгливости он испытал.

– Ты допиваешь? – спросил Генс, кивнув на полупустой бокал в руке Андреева. – Отдай мне, а то дома пить не из чего. Экспроприирую экспроприаторов, обирающих русский народ.

Стас быстрым глотком прикончил коньяк, отвернулся и пошел, стараясь не слышать, как за спиной, пряча в сумку второй украденный бокал, Шестаков злобно и пьяно бормочет: