Прямой эфир

Сейчас она «добрый следователь», понял Андреев и с трудом подавил желание взять тонкую сигаретку. Его собственная пачка «Золотой Явы» осталась после обыска в соседней комнате. Там же, где и все остальное содержание карманов.

— Объясните, почему меня задержали? — спросил Стас. — Что вы от меня хотите?

— Лично мне от вас ничего не нужно, — устало произнесла следователь. — У меня своих дел хватает. Время позднее. Попасть сегодня, наконец, домой — вот мое главное желание, — призналась она. — Надеюсь, что вы мне в этом поможете.

Андреев решил промолчать, не отвечая ничего конкретного.

— Станислав Дмитриевич, мы знаем, что существует тайная запись имеющая отношение к убийству бывшего управляющего делами областной администрации Журавлева Максима Николаевича. И уверены, что вы поможете нам ее найти. Это важная улика в расследовании особо тяжкого преступления — убийства.

Андреев знал, что это начнется. Но не мог прогнать наивную надежду, что его здесь просто немного подержат и отпустят. Чуда не произошло.

— Я не в курсе, — поднял он глаза на женщину-следователя. Стас не знал, что у нее на уме, и чье задание она выполняет. Следователь вполне могла получить от своего начальства задание — поглубже упрятать концы в воду. Тогда дать ей понять, что знаешь про запись, это подписать себе приговор. Риск был слишком велик. К тому же Андреев теперь рисковал не только собой, но и Игорем, которого успел втянуть в это гнилое дело. Поэтому он еще раз повторил для ясности. — Не представляю, о чем вы спрашиваете.

— Не складывается у нас с вами разговор по-хорошему, Станислав Дмитриевич, — укоризненно констатировала следователь. — Жаль, придется говорить по-плохому.

То, каким образом его сюда доставили, молча и без свидетелей затолкав в машину, не оставляло особой надежды, что Елена Николаевна действительно расследует убийство. Скорее все-таки это был второй вариант — спрятать компромат. Андреев понимал, что его сейчас начнут «колоть». И до каких методов дойдет дознание — не хотелось задумываться. Тем не менее, настоящего страха не было. Видимо, перебоялся в машине.

— Представляете заголовки «Известный телеведущий избит в райотделе милиции»? — спросил Андреев.

— Да боже упаси, это всё журналисты наговаривают на органы, — успокоила следовательница. — Вы, Станислав Дмитриевич, плохо понимаете одну вещь. Это на свободе вы — известный журналист, которого тронь — скандал. И вы к этому привыкли. Но в камере известность не защитит, — она сделала многозначительную паузу. — Там другой мир. Вашим будущим сокамерникам, ваш нынешний статус безразличен. Пообщавшись ближе с этим контингентом, вы пересмотрите свою позицию, стоит ли запираться, покрывая людей, возможно замешанных в убийстве.

Перспектива немедленно оказаться в камере становилась реальностью. Эта усталая женщина, наверняка смотревшая «Новости-Орион», не задумываясь ни на минуту, посадит человека за решетку ни за что.

— Мое задержание незаконно, — глухо пробормотал Андреев. — Я должен проконсультироваться с адвокатом. У телеканала есть адвокат, давайте, я ему позвоню.

— Устала я, Станислав Дмитриевич. Чего ради я тут перед вами распинаюсь? Меня дома ждут. И больше я на вас не намерена тратить ни единой минуты, — отрезала старший следователь и встала из-за стола. Андреев понял, что разговор окончен. — Мы побеседуем с вами завтра, а еще лучше — в понедельник. А до тех пор побудете в СИЗО. Обычно там умнеют. Все! — выдохнула она, забрала в карман сигареты, взяла портфель и направилась к выходу из кабинета.

Гуляева открыла двери и велела оперативникам.

— Пока проводите в «обезьянник». Я договорюсь насчет СИЗО. Автозак придет часа через полтора, за Кавеладзе и Рыбаковым. Андреева отправите с ними. Костя, проследи лично…

Дверь за ней закрылась. Стас поверить не мог, что его судьба решилась так мгновенно и равнодушно.

— Вперед по коридору… Налево, — командовал невысокий, плотный оперативник в черной водолазке, шагая за спиной Стаса.

Они свернули налево, где часть коридора была отделена решетчатой перегородкой. За ней виднелись металлические двери двух камер. Дежуривший у решетки милиционер встал при их появлении.

— Принимай! — распорядился провожатый Стаса.

Дежурный беспрекословно загремел ключами.

— Я должен позвонить! Мои родные не знают, что я задержан, — сделал последнюю попытку Андреев.

— Если нет распоряжения следователя, я ничего не знаю, — буркнул оперативник.

Дежурный распахнул дверь одной камеры. Андреев вдохнул поглубже и шагнул внутрь. Железная дверь громыхнула, закрываясь за его спиной, ключ дважды повернулся в замке.

Тусклая лампочка под потолком едва освещала камеру. Стены, покрашенные грязно-зеленой краской, поглощали ее свет. Видимо когда-то под КПЗ была переоборудована одна из комнат общежития, первый этаж которого занял райотдел милиции. Вдоль стен в камере стояло несколько лавок. На одной из них спал бомж. Отвратительное зловоние исходившее из его угла, чувствовалось даже с порога.