Прямой контакт

— Нет, существуют и другие, всего их пять или шесть... Видите ли, эти точки непостоянны, со временем они перемещаются, а иногда и совсем пропадают. Самая мощная «дыра» между нашими мирами существует в районе вашего Бермудского треугольника. В этой зоне происходит постоянный мощный выплеск антиматерии, а в результате взаимодействия материи и антиматерии происходит аннигиляция. Это подобно тому, как числа с одинаковым модулем и разными знаками, складываясь, в результате образуют ноль. В этой зоне погибают многие существа и из вашего, и из нашего мира...

— А почему вы мне это рассказываете? — спросил Виталий, — Вы не боитесь...

— Нет, не боимся, — перебил Рами. — Вам наш мир в принципе не нужен. Жить здесь вы не можете, как-то влиять на нашу жизнь — тоже. Даже война между нами невозможна, то есть я имею в виде разумную войну, с четко определенными целями. Любое столкновение приведет к мгновенному взрыву — яркая вспышка, и ничего нет... и никого. Я думаю, вам это не нужно... А кроме того, я же говорил вам, что скорее всего вы все забудете...

Рами вдруг замолчал и обеспокоенно посмотрел на Виталия.

— Всё, ваше время кончается. Я вижу, как вы начинаете меняться, и это говорит о том, что у вас есть всего несколько секунд, чтобы вернуться в свой мир. Потом произойдут необратимые изменения в организме, и вы погибнете.

Виталий увидел себя в виде голубого пятна, только теперь это пятно не перетекало из одной половины в другую, а неподвижно застыло.

***

Яркая вспышка света... Виталий чувствует, как проваливается в какую-то длинную черную трубу и с бешеной скоростью летит по ней вниз. Так же быстро перед глазами у него начинают мелькать пестрые картинки из его прошлого.

Ночь, остров, село, огромные глаза Ивана... Астрахань, Ольга, Москва... Особняк в Хлебниковом переулке, лаборатория.... Институт, трупы в анатомичке, армия, аэропорт в Афганистане, болото с комарами, военкомат... Школа, спортивная секция, мощный удар в челюсть, от которого Виталий падает... Вот Виталию пять лёт, мама ведет его за ручку в садик... Два года — он обжег руку утюгом и громко орет... Перед глазами мутная пелена, что-то мягкое и влажное сильно сжимает его со всех сторон...

Он движется все быстрее и быстрее... Дух захватывает, сердце готово выпрыгнуть из груди... Ой, мамочки!.. Темнота.

***

Астрахань, 11 июня 1998 года.

Борисов пришел к Кузнецовым в девять утра и так зачитался Ольгиными книжками, что не заметил, как хозяин появился в комнате.

— А, Валентин Евгеньевич! Ну что? Как дела? Грибова видели?

Впрочем, этого вопроса можно было и не задавать. По огорченно-растерянному лицу Кузнецова было видно, что не сложилось у него что-то.

— Его там нет, — виновато доложил Кузнецов.

— То есть как нет? А где же он?

— Не знаю... Я разговаривал с Анной Гавриловной —. бабулькой, у которой он жил, — она сказала, что девятого ночевать он не приходил. Ну, она, естественно, не хватилась — мало ли что. Может, рыбу поехал с мужиками ловить, а может, и ещё что... Дело-то, как говорится, молодое. Только он и десятого не появился — я весь день его прождал, а сегодня утром думаю — что же ждать, ехать к вам нужно.

— Правильно подумали.... А вы не спрашивали, может, видел его кто? В селе-то ведь все как на ладони.

— Я спрашивал тётку... Она мне сказала, что вроде бы Виталия вечером девятого числа видели с Иваном Кузьминым. Ну, помните, я вам говорил... Тот самый паренек, который в прошлом году пропадал... Я и у Ивана спросил, а он говорит — не знаю ничего, поговорили и разошлись, и куда после этого Виталий делся, он не знает... Вещи его у Григорьевны лежат, значит, уехать не мог.

— Да, ничего хорошего, — Борисов в раздумье потер лоб. — Скорее всего, он на остров поехал — или один, или с хлыстами... Какого числа, говорите, его последний раз видели?

— Вечером девятого июня.

— Так, а сегодня одиннадцатое. Ну, за два дня на острове не помрёт, а завтра ехать за ним нужно. Вы мне поможете?

— Конечно, конечно. Какой может быть разговор. Там, может, человек пропадает, а вы о таких глупостях толкуете. Я вот думаю, не поехать ли сегодня?

— Смысла нет. Приедем уже ночью. Кроме того, я так думаю... На сколько пропадали люди на этом острове? Примерно на двое суток. Так вот, если Виталий там, как я думаю, мы всё равно его не найдем. Других ведь не находили... А завтра — самый раз. Главное, чтобы живой был. Но Грибов — мужик крепкий, его голыми руками не возьмешь...

***

Митяево, 12 июня 1998 года.

Виталий открыл глаза: перед ним стоял Иван.

— Вернулся? Вот и хорошо. Я знал, что всё хорошо будет... А ты молодец. В первый раз ещё никому не удавалось к ангелам ходить. Некоторые и всю жизнь хотят их увидеть, да у них не получается... А ты с первого раза прошёл. Значит, хороший человек и душа у тебя чистая...

Виталий, превозмогая боль, пронизывающую все его тело, приподнялся и осмотрелся... Вроде тот самый остров, только солнышко уже высоко стоит... Надо же, а он и не заметил, как ночь прошла.