Прямой наводкой по врагу

Мы изучали матчасть, осваивали прямую наводку, особенно много учились прицеливанию с закрытых позиций. При этом оказалось, что наши юные лейтенанты слабоваты в артиллерийских расчетах, и мне часто приходилось выручать их. Это было замечено Лошаковым.

Однажды во время полевых учений мы попали под ливень и спрятались в копне соломы. Там я потерял очки, это была серьезная неприятность. На фронте пришлось обходиться биноклем.

За трое суток до отправки дивизии на фронт ко мне приехала мама. Это был настоящий подвиг маленькой хрупкой женщины, совершившей поездку со многими пересадками в переполненных вагонах и теплушках. Мать привезла мне немного снеди и теплый жилет на меху, обрадовала сообщением о том, что отец, чудом выбравшись из окружения в Ворошиловградской области, сейчас работает в центральной России в полевой службе снабжения армейских частей мясом.

Артиллеристы на наблюдательном пункте

Полковая пушка образца 1927 г.

Глава 5. Левый берег Волги. Здесь я начал воевать

На фронт мы отправились в теплушках и десятого октября выгрузились в городе Камышине на берегу Волги. В дивизии еще не было ни одной лошади, к линии фронта нас вместе с пушками и остальным добром доставили новенькие, недавно прибывшие из Америки по ленд-лизу «Доджи» и «Студебеккеры». Перед закатом, когда мы приближались к большому селу Верхне-Погромное, откуда-то сверху начал доноситься непрерывный рокот, это были отголоски боя, что шел на правом берегу Волги. Стало по-настоящему тревожно.

Прибыв в село, мы рассредоточились по подворьям, укрыли от воздушного наблюдения пушки, было велено не бродить по улицам. Когда стемнело, над селом пролетел немецкий самолет и «подвесил лампаду», медленно опускавшуюся на парашюте и освещавшую все вокруг ослепительным светом. Где-то вдали послышался разрыв авиабомбы. Первый огневой взвод заночевал в доме молодой симпатичной хозяйки, мужа которой на прошлой неделе забрали на фронт. Сама она ушла спать в маленький флигель, стоявший в трех метрах от дома. На рассвете следующего дня, еще до побудки, я вышел из дома и с удивлением увидел выходящего из флигелька полусонного Сысолятина. (В голове невинного юнца промелькнула мысль: «Что же он так? Политрук, член партии — и с ходу наставил рога фронтовику!»)

От села до участка на берегу Волги, где полк будет держать оборону, оставалось несколько километров. В первой половине дня Лошакова с Винокуровым вызвали в штаб полка, и в составе группы офицеров они отправились на рекогносцировку. Когда совсем стемнело, пошел густой дождь, и за нами приехали знакомые автомобили. Теперь мы двигались по грунтовым дорогам, огней не включали, в темноте часто останавливались. Уже было за полночь, когда прозвучала команда покинуть машины. Отцепили пушки, выгрузили инвентарь и попрощались с водителями. Лошаков показал Акимову и командирам огневых взводов, где рыть огневые позиции и блиндажи, а затем повел взвод управления ближе к берегу Волги, где надо было оборудовать наблюдательный пункт.

Прикатив пушки к месту выбранной позиции, мы приступили к работе. Несмотря на то что дождь не ослабевал, дружно отрыли по всем правилам четыре позиции для пушек и окопы для укрытия солдат, брустверы обложили дерном, установил и орудия и натянули над ними маскировочные сетки. Стараясь не отставать от своих подчиненных, я замечал, с какой сноровкой все они,жители села, выполняют земляные работы. Рыть блиндажи мы начали уже основательно усталыми, но мешкать было нельзя: к рассвету все должно быть окончено и замаскировано от воздушной разведки. Отрядили две пары солдат с пилами и топорами в соседнюю рощицу, и вскоре появились бревна для наката. Работы закончили за час-два до рассвета, назначили постовых и, до предела усталые, вымокшие до ниточки, забрались в блиндажи.

Показалось, что я спал всего несколько минут, когда меня растолкали солдаты: «К телефону, Лошаков вызывает!» Сунув босые ноги в сапоги и на ходу надевая ремень, бегу к огневой. Уже совсем светло. Рядом с телефонистом стоят Акимов, Молдахметов и Камчатный. Представляюсь в трубку и слышу: «Исполняй обязанности старшего на батарее! О готовности батареи к бою доложи через пять минут!» (А ведь по уставу старшим является заместитель командира батареи, а в его отсутствие — командир первого огневого взвода.) Волнуюсь, но вместе с тем испытываю гордость — мне доверена первая боевая стрельба нашей батареи!

Как руководить батареей при стрельбе с закрытой позиции, я знал досконально. Теперь во время стрельбы мы выпустили по немецким позициям около двух десятков снарядов, и при этом я не допустил ни одной ошибки. Через пару минут Акимов, поддерживавший связь с НП, объявил, что мы разрушили дзот противника и подавили его минометы. Еще через минуту он передал благодарность командира батареи всему личному составу. Так мы начали воевать, и это было мое боевое крещение.