Пряничный домик Агнешки Кравчик

Игрушки, елочные украшения, сладости — чего только не продавали румяные от мороза торговки, но все праздничное великолепие померкло, стоило мне увидеть ЕГО. Перед шатром приехавшего из Германии цирка стоял пряничный домик необыкновенной красоты. И я до боли в животе захотела стать его хозяйкой.

— Дедушка, купи!

Я знала свою власть над патриархом рода Зеленских, который таял, стоило поцеловать его в пахнущую табаком щеку и крепко обхватить руками могучую шею.

— Но он же не новый! — пытался отговорить дед. — Вон, смотри, звезда над дверью покосилась. Если хочешь, я закажу такой же в нашей мастерской.

— Нет, хочу этот! — топала я нарядными сапожками.

Директор цирка наотрез отказался продавать пряничный домик, и я проревела весь вечер. Дед вздыхал и прятался за газетой.

Прошла неделя, наступила Гвяздка, а сожаления о пряничном домике так и не отпускали. Все время что-то напоминало о нем. То присланные в подарок пряники с похожим узором, то посыпанные сахарной пудрой карамельные сосульки, то нарисованный на открытке Звездный человек, на посохе которого сияла звезда.

И каково же было мое счастье, когда после праздничного ужина дедушка привел меня во флигель, где в украшенной еловыми ветками комнате стоял тот самый пряничный домик.

— Ты все-таки купил его! — закричала я, подбегая к желанной игрушке.

— С Рождеством, милая!

Стоит ли говорить, что мою постель перенесли в домик, ведь я никак не соглашалась покинуть его? А ночью мне приснился сон, в котором я открыла дверь и оказалась в зимнем лесу. Меня совсем не смущало, что я бреду по снегу в одной рубашке. Во сне всякое случается. Детское любопытство влекло туда, где за деревьями светил огнями сказочный замок.

— Как ты сюда попала, девочка? — спросил человек, вышедший мне навстречу. В его руках горел факел.

— Из пряничного домика, — ответила я и, всмотревшись, поняла, что передо мной стоит самый настоящий принц. Красивый, с длинными до плеч волосами, в богатой одежде…

— Хм, значит сейчас он у тебя?

Принц поднял меня на руки и отнес в замок, где, усадив в кресло у камина, укутал в теплую шаль.

Я огляделась. Богатое убранство комнаты поражало детское воображение, но более всего меня восхитило зеркало, стоящее на трех изящных ножках в центре комнаты. Оно было инкрустировано золотом и цветными каменьями, чьи грани вспыхивали под сполохами каминного огня.

— Кто это? — не удержалась я, когда заметила в зеркале отражение девушки с распущенными волосами. Та сидела в каком-то темном помещении в одной нижней рубахе, освещенная неярким светом двух свечей. Она заговорила, и я различила слова: „Суженый-ряженый, приходи со мной ужинать“.

Красивый незнакомец позвонил в колокольчик, и в комнату вошло еще несколько юношей, как мне показалось, тоже принцев. Они на некотором удалении принялись рассматривать отражение замершей в ожидании девушки, и не обращали на нас никакого внимания, ровно до тех пор, пока „мой“ принц не спросил:

— Что? Никому из вас черноокая невеста не приглянулась?

Только тут они обернулись и обнаружили мое присутствие.

— Генрих, что это за чудное создание?

Так я узнала, что принца зовут Генрих.

— Видимо, моя судьба, — ответил тот и протянул мне бокал с чем-то теплым и приятно пахнущим. Пока я пила, изображение разочарованной девушки исчезло, а ее место заняла другая. Стоило ей произнести ту же фразу „Суженый-ряженый, приходи со мной ужинать“, как один из принцев выкрикнул: „Моя!“ и сделал шаг к зеркалу. Девушка, увидев его, ахнула и закрыла лицо ладонями.

— Ну, все! Выбор сделан, — произнес „жених“ с самодовольной улыбкой.

— Вайолет, осторожно. Пряничный домик больше не у германца, — Генрих поднял руку, привлекая к себе внимание. — Видимо, подлец продал его.

По комнате пронесся гул недовольных возгласов.

Чуть тише „мой“ принц добавил:

— Постарайся выяснить, сможем ли мы им пользоваться или придется о нем забыть? — И уже обращаясь ко мне: — Ты проводишь Вайолета в свой домик?

— Как вас зовут, милая дама? — улыбающийся Вайолет отвесил шутовской поклон и поцеловал мою руку.

— Агнешка, — произнесла я, страшно смущаясь. Ведь я так и не умылась перед сном, и на пальцах виднелись следы от шоколада. Вайолет поднял меня и, кутая в подаренную Генрихом шаль, пошел к выходу.

— Агнешка, вспомни обо мне, когда тебе исполнится восемнадцать! — крикнул на прощание Генрих. Принцы разразились громким смехом.

Утром меня разбудил дедушка.

— Вставай, засоня. Рождество проспишь! И иди, умойся. Все лицо в шоколаде.

Как же мне было стыдно! Один раз в жизни повезло увидеть принца (пусть и во сне), а я выглядела как настоящая замарашка!