Пряничный домик (СИ)

Интересно, а Валере важно, как она одевается? Нет, наверное. За столько лет, должно быть такие мелочи, перестают иметь хоть какое-то значение. Или не перестают? Разве не так… угасает романтика в браке? Стоп! Каком еще браке?! С чего это Лада так разошлась в собственных мыслях?!

Или вопрос закономерный? Постепенно Лада начинала испытывать все большую и большую досаду. Как же она запуталась во всем! И Валера своим странным поведением ничуть не помогал. Скорее наоборот.

***

Вернувшись домой, Никоноров даже не удивился, что Ладка запряталась в очередной раз у себя. Еще на подходе к дверям он увидел в окне ее фигурку и понял — эта игра у них надолго. Безусловно, такое поведение Вишенки задевала его. Будто она ждала от него чего-то, находящегося за гранью добра и зла.

Валера неуверенно потоптался на пороге кухни. Надо было разогреть себе поесть, но аппетита не было совершенно. Зато его так и тянуло к Ладе в комнату. Пускай его там ожидал в лучшем случае прохладный прием. Он ничего не мог с собой поделать.

Больше не сомневаясь, Валера отправился к Ладе.

Вишенка сидела за своим рабочим столом и, похоже, готовилась к урокам.

— Как дела? — просто спросил Валера.

— Нормально, — ответила она и после недолгой паузы добавила, — а у тебя?

— Тоже.

Валера плюхнулся в кресло и некоторое время молча наблюдал за Ладиной работой, точнее за ее спиной.

— Много работы? — поинтересовался он, чтобы хоть како-то заполнить становящуюся неловкой тишину.

Лада неоднозначно повела плечами.

— Умеренно. У меня тут появился вариант.

— Какой? — мгновенно напрягся Валера.

Он выпрямился и теперь особо пристально смотрел на Ладу. Она тем временем отложила конспекты и села к нему в полоборота.

— Я думаю с осени взять группы в языковой школе, помнишь… у нас тут неподалеку, — аккуратно пояснила Лада.

— А… — облегченно выдохнул Валера, — вот оно что. Главное, чтобы тебе там понравилось.

Лада слабо улыбнулась в ответ на эти слова, но говорить ничего не стала. Валера подумал, что сейчас наступил вполне подходящий момент задать давно интересовавший его вопрос.

— Почему… ты никогда не рассказывала про коллег из университета?

— Рассказывать-то нечего, — слегка удивилась Лада, — я с ними не пересекалась.

— Как это?

— Вот так. Я приходила на семинары, проводила их и уходила. Коллег рядом не было. А… почему ты спрашиваешь?

— Хочу понять, почему ты еще с осени от меня отгородилась.

На лице Ладушки промелькнуло непонимание, а за ним недоверие.

— Я просто не хотела грузить тебя лишними деталями, — не слишком уверенно отреагировала она.

— Что значит лишними? Это не может быть лишним, если касается тебя!

— Ты тоже не говоришь про работу, — внезапно заявила Лада.

Валера задумался. А ведь она была права. Он старался оберегать ее от ненужной и по большей части скучной для нее информации. Действительно, что может быть важного в его не самых разнообразных буднях. Едва ли его рабочая жизнь была полна приключений, которые могли бы впечатлить мечтательную Ладушку.

— У меня там скука, — с улыбкой пояснил Валера, — никаких захватывающих историй.

— Разве… разве историям обязательно быть захватывающим?

— Не знаю.

Лада почти подскочила с кресла и теперь стояла, скрестив руки на груди. Вид у нее был по-своему грозный, но ничего кроме умиления у Валеры это не вызывало.

— Вот кто с тобой работает?! — порывисто спросила Лада.

— В основном мужчины и очень мало женщин. Если я правильно понял твой посыл, — на последней фразе он позволил себе нежную улыбку.

— А какие женщины? — упорствовала Лада.

— Без понятия, я не обращаю на них внимание, — продолжал улыбаться Валера.

Снова чувства и эмоции начинали брать верх. Никоноров легко был готов им уступить. Тем более Лада начала посылать вполне себе недвусмысленные сигналы, хоть и пряталась даже от самой себя. Валере была приятна сама мысль, что Вишенка могла ревновать его, но он не собирался злоупотреблять этим. Осознания, что он ей небезразличен, и она боится неких мифических соперниц, вполне было достаточно.

Валера встал со своего места и подошел к ней. Некоторое время они просто смотрели друг другу в глаза, но надолго его не хватило.

Он осторожно, но достаточно твердо потянул Ладу на себя.

— Не бойся, — прошептал он, почувствовав ее смятение, — я просто тебя поцелую и больше ничего.

Медленно, осторожно, он погладил ее по спине и сжал ладонь пониже поясницы, заставив тем самым Вишенку покраснеть.

Дальше все зависело от него, и он совершенно точно не стал упускать свой шанс, начав целовать Ладу: нежно и очень бережно. Она не отвечала, но и не отталкивала.

— Моя вишенка, — на выдохе произнес он, — любимая.

Как же хотелось верить, что все стены недопонимания разрушены, но вряд ли один поцелуй, пусть и такой приятный, мог решить ситуацию. Однако это уже было кое-что.

Лада стояла, боясь пошевелиться, Валера крепко обнял ее и зарылся лицом в волосы.

— Я люблю тебя, — даже не сказал, а отчеканил он, — тебя и только тебя. И я знаю, что ты любишь меня.

— Это все неправильно, — сжалась Лада.

— Нет, Ладушка, это как раз правильно. Ты и я, мы созданы друг для друга.