Пряник с черной икрой

– Это возможно? – удивилась я. – Впервые слышу о таких условиях. Странное наследство.

Венькин развел руками.

– Договор толщиной с гору, куча всяких уточнений, параграфов, нотариус велел тьму бумаг подписать. Честно говоря, я мало что понял, уяснил лишь одно: мне раз в тридцать дней падает очень большая, на мой взгляд, сумма. А что еще надо? Могу спокойно заниматься своим любимым делом.

– Кто вы по профессии? – проявила я неуместное любопытство.

– Садовник. Вывожу новый сорт орхидей, – гордо заявил Венькин.

– А по какой причине сейчас приехали? – спросила я. – Вам же договором запрещено здесь появляться.

Венькин прищурился.

– Нюанс: если жиличка скончается, я могу делать с жильем что угодно.

– Дама ушла из жизни? – поразилась я. – Но консьержка уверяет, что в этих апартаментах никто не обитал. Нет, можно взять помещение в аренду и не использовать его, но это крайне невыгодно. Юрий Петрович, а как вы узнали, что в квартире сейчас нет жильца, а в ней орудует некий Иван?

– Мне эсэмэска пришла, – пояснил Юрий Петрович и вынул телефон. – Вот.

– «Надежда Владимировна внезапно умерла. Ее управляющий Иван выносит вещи. Грабит квартиру».

Подписи не было, зато определился номер телефона.

– Как это увидел, сразу сюда помчался, – договорил Юрий.

– При чем тут Реутова? – удивилась я.

– Так она этот дворец арендовала, – ответил собеседник.

Глава 14

– Реутова снимала квартиру Венькина? – уточнил Макс, когда я рассказала ему то, что узнала от Юрия Петровича.

– Да, – подтвердила я. – Но он о Надежде Владимировне ничего не знает и никогда ее не видел. Договор на сдачу квартиры оформлял адвокат его отца, зовут его Борис Михайлович Гудков. Папаша Юрия Петровича был успешным бизнесменом, он развелся с матерью Венькина из-за ее измены, алименты на сына платил исправно и завещал старшему отпрыску элитную недвижимость. Правда, на странных условиях. Это все, что мне стало известно.

Макс взял телефон.

– Игорь, раздобудь информацию по Юрию Петровичу Венькину. И выясни, работает ли в фирме «Помдолстрой» мужчина по имени Иван. Нет, известно лишь имя. Не уверен, что оно настоящее, но все равно покопайся. Сейчас Лампа пришлет тебе снимок фургона, уточни, на кого он зарегистрирован. Пока все.

Вульф положил трубку, хотел мне что-то сказать, и тут в столовой появилась зевающая Киса.

– Солнышко, девять вечера, а ты не спишь? Завтра ведь рано в школу вставать, – укорила я девочку, ожидая, что та, как обычно, скажет, что захотела пить или проголодалась.

На Кисулю всегда после отбоя нападают то аппетит, то жажда, уж очень ей неохота укладываться спать. Зато в шесть утра ее с кровати не стащить.

– А где мой костюм Красной Шапочки? – вдруг осведомилась малышка.

На пару секунд я впала в ступор. Совсем забыла про спектакль!

– Красная Шапочка? – удивился Макс. – Хочешь так завтра на занятия отправиться? Думаю, в школу нельзя наряжаться, как в детский сад. И куда ты тетрадки положишь? В корзинку с пирожками?

– У нас форма, – пояснила Киса, – но завтра мы показываем спектакль, нужен наряд героя. А еще я должна была сделать доклад про бродячую кошку. Только его нет, потому что мы Генриетту Карловну нашли и домой взяли. Теперь она наша, не бездомная. Лампа, мне надо было сначала сфотографироваться с ней в магазине, пока мы ее не усобачили-укошачили. А если сейчас сняться, то получится, что мы всех обманываем. Доктор решил, что Генриетта и не киска, и не псинка, а представитель породы бастард. Но мне она кошечкой кажется.

– У ребенка температура? – забеспокоился Макс. – Бред какой-то… Что она говорит?

– Прости, милый, – спохватилась я, – не успела тебе новость рассказать. Как только я поговорила с Венькиным, решила ввести тебя в курс дела, но трубка ныла: «Абонент недоступен». А когда ты домой пришел, мигом налетела на тебя с рабочими проблемами. Короче: у нас в семье пополнение.

– Генриетта Карловна Сидорова жутко милая! – запрыгала Киса. – Мы ее в магазине встретили. У нее не было дома, а теперь есть. Наш. Фира и Муся ее уже полюбили.

Вульф крякнул.

– Вы подобрали старушку, которую выставили из дома родственники?

– Нет, нет, она… – я умолкла.

– Она не бабушка, а дедушка по имени Генриетта Карловна? – предположил Макс.

– Кошка, – сказала я, – то есть собака. Вернее, помесь того и этого.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – вздохнул Вульф, – продемонстрируйте котопса.

– Вот же она! – воскликнула Киса. – В столовую вошла, за стулом стоит.

Муж обернулся и выронил кусок хлеба, который только что намазал маслом. Бутерброд не успел долететь до пола. Его на лету поймала мопсиха Фира, которая всегда дежурит у стола в надежде, что кто-нибудь вкусное уронит и оно ей прямо на язык попадет. Схватив ломоть хлеба, Фируша вмиг его проглотила. Подбежавшей Мусе не досталось даже крошек.

– Видишь, какая красивая, – ликовала Киса. – Дядя Володя, врач, сказал, что она породы бастард.

– Очаровательная, – выдохнул Вульф, – но породы с таким названием не существует. Слово бастард…