Пряные дни

— Кирилл Геннадиевич! — взмолилась девушка, повернув к нему лицо с заплаканными глазами. — Я рассказала вам все как есть!

— Я тебе верю, — он успокаивающе провел рукой по ее волосам, хотя произносимые им слова отнюдь не способствовали душевному равновесию, — верю, однако не забывай, Правила едины для всех. Если что — я не посмотрю, что ты моя племянница — на клочки порву. Лично.

— Я… я… — только и смогла выдавить Лена.

— Успокойся, пока тебя никто ни в чем не обвиняет. Впредь не делай глупостей, не посоветовавшись со мной, и все будет хорошо, а пока… — Кирилл прервался, поскольку в холл вбежал один из сотрудников, который был явно чем-то обеспокоен. — В чем дело?

— Там… Ирена… госпожа Сванссен… только что Игорь звонил… — возбужденный молодой человек запутался в собственных словах и умолк.

— Что там у него стряслось? — директор начинал проявлять нетерпение. — Ты можешь просто сказать или нет?

— Антон… мертв, — парень с шумом перевел дыхание и пояснил. — Оксана его застрелила.

— Вот как? — Лена почувствовала, как руки Кирилла, ставшие вдруг жесткими, точно стальные, сжали ее плечи с такой силой, что едва не сломали ей ключицы. — Я все понял, спасибо. Возвращайся к Ирене, я сейчас подойду.

Дождавшись, когда за удалившимся сотрудником закроется дверь, он недовольно проворчал:

— Ну вот и ягодки созрели, — и, наклонившись к уху секретарши, шепотом добавил. — А ты, Ленок, теперь усиленно молись, чтобы Ирена и Игорь ничего не прознали о твоей самодеятельности.

* * *

Никакой собаки не было!

Мысль эта, застряв у Евгения в голове, вытолкала оттуда все прочие и теперь единолично царствовала в его мозгу, бдительно следя за тем, чтобы никакие посторонние не шастали в ее владениях.

Никакой собаки не было!

Была только Оксана. И ее сын.

Сидя прямо на земле в том месте, где девушка его бросила, оттащив немного вглубь леса, журналист невидящим взглядом наблюдал за тем, что происходит на том берегу. Ветви кустов частично заслоняли обзор, но, тем не менее, было видно, как немного погодя подъехал черный пикап. Вышедший из него высокий мужчина поднял на руки бездыханное тело Антона и уложил его на заднее сиденье машины. Потом он некоторое время рылся в «уазике» Евгения и забрал с собой его сумку с фотоаппаратурой.

Изредка человек бросал настороженный взгляд в сторону деревьев, за которыми укрывались беглецы. Он старался не высовываться на открытое пространство и по возможности держался позади автомобиля. Преследуемая им добыча неожиданно показала зубы, и ему совсем не светило оказаться следующей жертвой.

Закончив осмотр машины Евгения, он выкрутил руль «уазика» влево, навалился на него сзади и скатил прямо в канаву. Машина лениво сползла по осыпающемуся склону и уткнулась носом в зеленую жижу. Теперь для того, чтобы вытащить ее обратно, понадобился бы трактор и, что самое главное, уйма времени, которого, как небезосновательно подозревал Евгений, им никто не даст.

Забравшись в свой пикап, мужчина развернулся и укатил в сторону шоссе, но не оставалось никаких сомнений, что он очень скоро вернется и, скорее всего, не один.

Евгений обернулся и посмотрел, чем там заняты его недавние пассажиры. Разорвав одну из рубашек, Николай сделал Оксане некое подобие перевязки, чтобы хоть как-то остановить кровотечение. Девушка выглядела бледной и уставшей и вяло о чем-то спорила с сыном, который, напротив, вел себя весьма напористо, то и дело указывая рукой на сидящего неподалеку журналиста.

У Евгения промелькнула мимолетная мысль сорваться с места и дать деру, но эта искорка почти сразу же угасла, так толком и не разгоревшись. Несмотря на то, что их преследователи уехали, и путь был свободен, такая попытка представлялась абсолютно бессмысленной и даже самоубийственной. Его пистолет оставался у Оксаны, и Евгений не испытывал ни малейшего желания состязаться в скорости с выпущенной из него пулей. Он был абсолютно уверен, что с оружием девушка обращаться умеет, и умеет очень хорошо.

Отвернувшись, журналист украдкой вытащил из кармана мобильник, но лишь для того, чтобы обнаружить, что сеть здесь не ловится. Досадно, хотя, если подумать, то кому бы он позвонил? И что бы рассказал, не рискуя быть принятым за пьяного или сумасшедшего? Кто бы ему поверил?

Безвыходность ситуации выглядела настолько очевидной, что руки опускались. Евгений убрал телефон обратно и поплотнее запахнул куртку — солнце уже скрылось за деревьями, и сентябрьский холодок потихоньку начал просачиваться за шиворот. Однако отнюдь не холод являлся причиной крупной дрожи, пробегавшей время от времени по его телу.

Пальцы наткнулись на прячущийся в нагрудном кармане диктофон. Евгений совершенно про него позабыл, а невозмутимая коробочка, тем временем, продолжала беспристрастно фиксировать все, что происходило и говорилось вокруг. Эх, если бы она еще и видео снимала, то какой роскошный бы репортажик получился! А так… Интересно, какой звук окажется на записи последним? Короткий хлопок выстрела или мерзкое бульканье разорванной глотки? Тьфу ты! Может, выключить его от греха подальше?