Пряный аромат угрозы

Когда летела сюда, я была полна твердой решимости устроить ему очередной скандал – со слезами, с пощечиной, все как положено, продемонстрировав лишний раз, что вина за все это лежит прежде всего на нем. Но как только самолет коснулся земли, все куда-то ушло. Поселилась неуверенность. И вот я здесь. В аэропорту Шарля де Голля, в зале прилетов. Я стою посреди зала, словно вне времени – как будто зависла где-то меж двух миров. А напротив меня стоит он – человек, который казался таким чужим и одновременно таким близким; человек, с которым, казалось, я столько всего прошла, и с которым еще столько пройду. Тогда я не могла этого знать – наверно, только предчувствовать. Я не в состоянии описать словами, что выражал его взгляд, но я запомнила его на всю жизнь: он словно бросал вызов и одновременно упрашивал. Боялся ли он, что я передумаю? Считаю, у него не было веских оснований: следующий рейс только завтра, а несколько часов ему уж точно хватит, чтобы одержать победу надо мной – очередную победу.

Возможно, именно в тот момент я впервые взглянула на него со стороны.

Сейчас это так странно – пытаться посмотреть на человека, который стал частью твоей жизни, со стороны простого наблюдателя. И так сложно – описать его беспристрастно… Лео не был красавцем в классическом смысле этого слова, но когда дело касалось флирта и откровенных заигрываний со стороны женщин и скрытых угроз во взглядах мужчин, о стереотипах почему-то сразу забывали. По сути, в нем не было ничего экстраординарного – высокий брюнет, смуглая кожа, карие глаза. И тем не менее, его никак нельзя было назвать заурядным: в нем как будто уживался миллион противоречий. Он был высокого роста – за счет очень длинных ног, которые ему всегда было некуда девать; атлетического телосложения, он держался прямо, но походку его прямой назвать никак нельзя – ходил он вальяжно, немного размашисто, иногда даже слегка подпрыгивая. Я бы назвала это лунной походкой. Он был брюнетом, не жгучим, которых называют плейбоями и мачо, но очень эффектным за счет оливкового цвета кожи и темно-каштановых, слегка вьющихся волос, которые далеко не всегда были в полном порядке. Для убойного эффекта ему не хватало ярко-синих или зеленых глаз – тогда его вполне можно было бы назвать героем эротического романа. Но его глаза были обычного для такой внешности цвета – карие, мягкого шоколадного оттенка. Тогда я думала, что будь они ярко-синими или зелеными, это, скорее всего, сражало бы наповал. Но нет. В общем-то, он выглядел как среднестатистический француз (если, конечно, не брать в расчет пару-тройку последних десятилетий, когда лицо французской национальности приобрело гораздо более темный оттенок, а также арабские или негроидные черты). Но все-таки, если абстрагироваться от классических канонов мужской красоты, он вполне мог дать фору любой смазливой суперзвезде. Нет, честно, его можно было бы смело назвать красивым, если бы не слишком большой рот, не слишком длинный нос с горбинкой и не слишком высокие скулы, которые, безусловно, вносили определенный диссонанс, но одновременно делали его гораздо интереснее многих красавчиков-плейбоев. Другие же, кто знал, что он много времени провел на Востоке, говорили, что любой араб мог запросто принять его за своего. Отчасти я была с ними согласна, но все-таки черты лица выдавали в нем умеренно европейский тип… А, ну конечно! Татуировка в виде скорпиона на левом плече, смысл которой он мне так и не объяснил (хотя уверял, что ничего общего со знаком зодиака здесь нет). И веснушки – что было уж совсем непонятно. Обычно этим феноменом страдают рыжие или люди с очень светлой кожей. А у него кожа всегда была одного и того же оттенка – как будто он только что провел недели две на пляже. И тем не менее, я часто замечала их то тут, то там…

Хотя, честно говоря, я пристрастна. И тогда, и сейчас. И, наверно, буду всегда.

Я смотрела ему в глаза, когда он целовал меня, забирал мой чемодан, когда мы ехали до его дома – и пыталась понять, что он чувствует и о чем думает. Чего он хочет. Но, думаю, тогда это была невыполнимая задача.

Глава 11

Лео жил в красивом трехэтажном доме в квартале Сен-Жермен – одном из самых живописных и престижных районов Парижа с его изящной архитектурой, уютными кафешками, живописной набережной. Совсем недалеко – Люксембургский сад, который, пожалуй, всегда был моим любимым местом в этом городе.