Пряный аромат Востока

Ее хозяйка также категорически предостерегла насчет девушек чичи, полукровок. По словам Си, они невероятно гламурные и «настоящие хищницы – у них абсолютно нет совести, они вмешиваются и расторгают помолвки. Но не волнуйся, моя милая, – этот не слишком приятный разговор завершился похлопыванием Тори по коленке, – скоро все женихи упадут к твоим ногам, особенно если мы…» – но окончание фразы пропало в синеве сигаретного дыма, а Тори решила перейти на режим повышенной осторожности. Несколько человек брали у нее телефон, но пока никто еще не проявил серьезных знаков внимания, а она хорошо знала свою мать и знала, что та становилась опасной, если у нее возникали надежды на что-либо.

27 ноября 1928 г.

Дорогая мамочка!

Боюсь, что это письмо получится очень короткое, потому что мне некогда. Мы все с восторгом ждем свадьбу Розы, которая состоится через неделю. Сегодня мы планируем сделать последние покупки в магазине «Армия и Флот» в районе Бомбея, который называется Форт. Мне очень жалко, что мистер Т. повредил запястье. Завтра я напишу более подробное письмо и расскажу тебе обо всем. Мне тут очень хорошо. Спасибо, мамочка, за выкройки платьев. Я посмотрю, смогу ли я тут пошить для тебя платье дешевле.

С любовью к тебе и папочке

Виктория

Когда на веранде неожиданно появилась Си в сиреневом кимоно и балетках, а с ней и шлейф «Арпеж», ее любимого аромата, Тори с трудом переборола искушение броситься на листок и накрыть его своим телом, словно ребенок в первом классе. Письмо показалось ей скучным и прозаичным.

В первые дни жизни в «Тамбурине» все в облике Си – ее ярко-красные губы, томная походка, шикарные наряды – вызывало у Тори ощущение собственной неполноценности; рядом с ней она казалась себе огромной, тупой и банальной. Но постепенно неловкость переросла в восхищение. Ей захотелось многому научиться у нее, быть такой же утонченной, нескучной и не обращать внимания на то, что думают о тебе другие.

– Как поживает наша маленькая сиротка этим утром? – Си провела длинными ногтями по пробору на голове Тори.

Эта «сиротка» была их новой шуткой. У Си было двое детей – сын и дочь, учившиеся в английских пансионах, призрачные фигуры в серебряных рамках на каминной полке. Она редко говорила о них, разве что в шутках – «мои карапузы» или «эти ужасные существа». Иногда она зачитывала вслух писклявым голосом их по-детски нескладные сообщения.

Никто из детей, казалось, не занимал особенно большого места в жизни и мыслях Си. Все, что Си говорила о Флоре, которая, судя по фото, унаследовала у отца выражение собачьей преданности в глазах, это то, что двенадцать лет – ужасный возраст и что хорошо бы к следующим каникулам она стала «хоть чуточку человеком».

– Так! – Си бегло проглядела пачку приглашений, лежавших на столике вместе с утренним кофе. – Сегодня на нас такой спрос, что я не знаю, как все выдержу.

Она вскрыла первый конверт.

– «Шоу Хризантем». Десятое января, клуб Уиллоуби, потом чаепитие на лужайке. Благодарю вас, миссис Хантер Джонс, но нет. – Она сложила конверт самолетиком и направила его в корзину для бумаг. – Самая большая зануда, каких я встречала.

Тори хихикнула.

– Могу я попросить у тебя еще полчашечки? – Си провела ногтями по следующему конверту. – Без сахара… вот это поинтереснее: пикник с Прендергастами при лунном свете на пляже Чоупатти. Весьма уважаемые люди, и у них красивый сын. Положи в стопку возможных, дорогая.

Тори положила карточку на камин перед полным надежд лицом Флоры; теперь его почти до лба загородила стопка приглашений на званые ужины, пикники, матчи в поло и на охоту.

Зазвонил телефон.

– Малабар 444, – проговорила Си, эффектно растягивая слова. Потом закатила глаза. – Еще один поклонник, – довольно громко сказала она, протягивая трубку Тори. – Говорит, что его имя Тимоти.

Это был невысокий рыжеволосый человечек, с которым Тори познакомилась неделю назад на вечеринке в «Тадже». Какой-то бизнес с лесом. Он спрашивал, может ли пригласить ее в воскресенье на обед. Извинялся за то, что не смог сделать это заблаговременно, и все такое.

– Как вы любезны, – ответила Тори. – Простите, вы не возражаете, если я перезвоню вам через десять минут?

– Я не уверена, что мне хочется идти, – заявила она Си.

– Тогда и не надо, дорогая, – ответила Си. – У нас полно других poisson[52].

Отчасти так и было – в клубе и «Тадже», на коктейлях и танцах, она знакомилась с молодыми морскими офицерами, такими симпатичными в своих белых кителях, с кавалерийскими офицерами, бомбейскими бизнесменами, делавшими большие деньги на джуте или хлопке. Хотя инцидент с Джиту сделал ее более осторожной, с некоторыми индийскими мужчинами из высоких каст, очень соблазнительными, с маслянистым взором и идеальной кожей. И пусть даже ни с кем из них не наметилось чего-либо конкретного, флирта было много. После множества мелких обид лондонского сезона Тори даже не верилось, что у нее появился какой-то выбор.