Пряный октябрь

Моника кивнула. Она стояла перед своим домом в растерянности, будто всё чужое, будто жила в нём совсем не она. Пока Питер пытался достать из машины своего племянника, не разбудив при этом, его сестра смотрела в окна дома и не могла в него войти. Монику пробила дрожь. По её телу будто провели высоковольтным кабелем и полили сверху водой. Все чувства и мысли притупились, остались лишь тёмные пустые окна дома.

– Мо! – Питт позвал сестру.

Девушка обернулась на него.

– Игрушка! – Младший Доннован глазами указал на траву, куда упал плюшевый мишка.

Моника подошла, как марионетка. Ноги не слушались. Девушка еле нагнулась, подняла игрушку и забрала ключи от машины из рук брата. Питер удобнее взял Майкла, поправив тому ботинок на правой ножке.

– Вики загоняла парня! Так крепко спит!

Моника лишь кивнула в ответ словам брата и открыла дверь. На улице собирался дождь, небо потемнело и поднялся ветер. В доме было прохладно. Плотные шторы не давали никакого шанса пробиться свету в этот дом. Моника и Питер инстинктивно, пытаясь не задеть мебель и не создать шума, двигались по комнатам. Брат сразу поднялся на второй этаж, чтобы уложить в постель ребёнка, а Моника без сил опустилась на пол, рядом с камином в гостиной. Она поджала ноги и опустила голову себе на колени. Стояла тишина, от которой кровь стыла. Девушка отчётливо вспомнила, как Генри обставлял этот дом. Он не хотел доверять это никому, ведь, по его словам, чтобы в доме была хорошая обстановка и энергия, нужно вложить в него душу. Моника вспомнила лицо своего любимого мужа: светлое, с золотистыми кудрями волос. Он не был красавцем, но было в нём что-то такое, что видела только Мо – свет его души. Лишь Лора поддержала подругу в выборе спутника жизни, остальные же откровенно насмехались над ней и Генри. Слишком уж разными они казались окружающим. Мистера Брауна не волновали разговоры о их семье, несколько раз он даже съездил некоторым нахалам по лицу и больше Монику и Генри не трогали.

Девушка вспомнила аварию. Кровь и свет от полицейских мигалок расплывались перед глазами миссис Браун—Доннован. Моника сделала вдох и в носу защипало. Она так отчётливо помнила этот запах крови, что её тряхнуло.

«Запах твоей крови – всё что у меня осталось!» – Девушка зарыдала в голос.

По лестнице спустился Питер. В тенях гостиной он увидел силуэт своей сестры: сгорбленный, как у старухи. Парень сел с ней рядом и неловко положил ладонь на плечо. Моника резко подняла на него заплаканные глаза:

– Как думаешь, в нас остались ещё души?!

Этот вопрос удивил парня.

– Думаю, да. Мы не идеальны, но…

Сестра перебила брата:

– Но всё же, мы как звери! Вся наша семейка.

На улице послышался шум. Моника и Питер встали и подошли к окну. Парень раздвинул шторы и дневной свет немного проник в комнату. Возле машины, рыдая и покачиваясь, стояла миссис Браун.

– Да ты издеваешься! – Моника топнула ногой.

– Прошу, Мо! – Питт попытался остановить её, но девушка всё же выскочила на улицу. Она хлопнула дверью и осталась стоять на пороге своего дома. Моника осмотрелась, и не увидев других машин, произнесла:

– Как же ты добралась сюда, в таком-то состоянии?!

Корнелия указательным пальцем ткнула в невестку.

– Гадина! Всё из-за тебя! Из-за твоей семьи!

Моника устало цокнула:

– Убирайся! Видеть тебя не хочу!

Миссис Браун рассмеялась:

– А придётся! Я теперь чаще буду к тебе заходить! Буду ярким напоминанием о прошлой жизни! Пусть соседи полюбуются на тебя!

Сама от себя не ожидая, девушка подалась вперёд. С каждым шагом в ней росла уверенность в своих силах и спокойствие. Оказавшись лицом к лицу к этой женщине, Моника наклонилась к ней:

– Ты уверена, милая? – Глаза её блестели уже не от слёз, а от чувства всепоглощающей ярости. Девушка готова была порвать свою бывшую свекровь. – Если ты хоть раз появишься в жизни моего сына или моей, я сожру твоё сердце! Молись, чтобы рак убил тебя быстрее!

Женщина отшатнулась от Моники в ужасе и медленно побрела в сторону дороги. Старшая из детей Доннован смотрела ей в след надменно задрав голову.

«Громок голос, что молится в ночи! Я не верю в Высшие силы, но порой я просил помощи или избавления от той жизни, что у меня была. И вот, теперь у меня есть ты, Моника! Я люблю тебя! Люблю! Не за твою красоту, а за то, что ты улыбаешься вслед проблемам, за твою поддержку и ум, за чувство юмора и за то, что тогда дала шанс такому раздолбаю, как я, сводить тебя на те аттракционы! И спасибо, милая, что не блеванула на мои новые кроссовки!» – Генри поцеловал ладони своей молодой жены на глазах у гостей на их свадьбе.

Виктория Доннован.

Год назад.