Прятки

Как же его раздражал этот ее благосклонный тон и взгляд. Он с трудом сдерживался, чтобы не бросить ей в лицо все те слова, которые вертелись у него на языке. Но, к счастью, раздался звонок.

— Да, слушаю… Сейчас? Это никак не подождет до завтра? Еду, — импровизировал он на похихикивание друга на другом конце провода.

Поднявшись из-за стола, он извиняющимся тоном обратился уже к Яне:

— Извини, на работу срочно вызывают.

— Я тогда тоже пойду, — засобиралась было и девушка, но Воронов ее остановил.

— Ян, прости, что выдернул тебя, ты посиди, отдохни. Все за мой счет! Я уже оплатил.

Глава 24

В груди поселился пожар, который бушевал несколько часов. По крайней мере, так показалось Саше. Он разрывал легкие, обжигал горло, заставлял задыхаться и метаться в поисках воздуха. Когда пожар утих, на смену ему пришла боль. Она была большая и маленькая, постоянная и периодическая, саднящая и жалящая.

Когда руку в очередной раз ужалило, Саша шумно вздохнула и распахнула глаза. Взгляд уперся в высокий побеленный потолок, нос заполнил знакомый запах: такой же, как в больнице, где она когда-то проходила практику. В руке снова кольнуло, и Саша скосила взгляд. Склонившись, в руке кто-то ковырялся. Наружу запросился кашель, и Саша его не сдержала.

— Пришла в себя, девонька? — услышала она ласковое, когда приступ кашля постепенно утих. — Сейчас врача позову, — тень в голубом одеянии метнулась от койки.

Саша проследила взглядом за прозрачной трубочкой, убегающей вверх от руки к штативу для капельницы, и завороженно зависла на пузырьке воздуха, то появляющемся, то исчезающем в стеклянной бутылке. Раз, два, три… Раз, два, три…

— Так, ну что здесь у нас? — бодрый мужской голос отвлек внимание девушки от плавающего пузырька воздуха. — Как себя чувствуешь? — громкий вопрос заставил вздрогнуть, как и последующее прикосновение ко лбу и щекам. — Температуру мерили? — вопрос, адресованный медсестре, прозвучал гораздо тише. — Кто лечащий врач?

— Наталья Владимировна… Она после суток.

— Еще ничего не говорили? — все так же тихо поинтересовался мужчина в белом халате, осторожно указывая головой в сторону Саши.

— Не-а, — еще тише ответила медсестра с нескрываемым сочувствием в коротком, брошенном лишь на несколько секунд взгляде на пациентку. — Только в себя пришла…

Они еще о чем-то переговаривались, спрашивали что-то у Саши, но она их словно не слышала. Она видела, как шевелились губы, определенно могла различить звуки и даже отдельные слова, но вот смысла уловить не получалось. Устав от собственного непонимания, и не имея сил, чтобы попытаться понять, она просто закрыла глаза, надеясь, что ее оставят в покое.

Ушли. Оставили в одиночестве, в тишине, в забвении. Стало хорошо, тихо и спокойно, но, увы, ненадолго.

— Полиция, — уловило вдруг ухо со стороны двери, и страх разлился по телу. С каждым ударом сердца он становился все ощутимее и острее. — Я ищу…

Ее ищет полиция!

Саша не думала почему, но эта мысль буквально повергла в ужас. Повергла в ужас и одновременно придала сил. И опять Саша не раздумывала почему. Она знала только одно — ей нужно бежать. Бежать прямо сейчас!

Как могла быстро она села в кровати. Промежность тут же отдала резкой болью. Нащупав между ног трубочку катетера, Саша вырвала его из себя, болезненно поморщившись при этом. Аккуратно спустила ноги на пол и осторожно перенесла на них вес. Встала.

У ножки кровати, на полу, ровно, одна к другой, стояли тапочки. Ощущая свои ноги как чужие, Саша обулась и протянула руку к спинке кровати — там висел халат. Шаркающим шагом, шатаясь из стороны в сторону, чувствуя жуткую слабость во всем теле, она побрела к двери, на ходу натягивая на себя халат.

— Быстрее! Быстрее! — билась в голове одна и та же мысль, намного опережая тело. Тело двигалось слишком медленно.

— Здравствуйте.

Глаза Саши уперлись в раскрытые полицейские корочки. Она замерла. Впилась взглядом в фотографию, пытаясь сфокусироваться на мужчине в форме, и боясь узнать в нем того самого мента, который, пообещав ей защиту и помощь, вместо этого засунул в кромешный ад.

— Я могу задать вам несколько вопросов? — прозвучало над головой, и Саша осмелилась поднять глаза.

Облегчение омыло словно душ. Не он! Слава богу! Но инстинкт самосохранения не отступал. Вместо этого он твердил, что опасность не миновала, и все равно лучше бежать, скрыться.

— Я… мне… в туалет, — не узнавая собственного голоса, выдавила из себя Саша и поблагодарила бога за то, что парень беспрекословно освободил дверной проем.

Пока он осматривался в палате, Саша, все так же по стеночке, покинула отделение, никем не замеченная. Ее палата была первой, и само отделение уходило вглубь коридора, там же находился и сестринский пост. Два этажа она преодолела медленно, боясь, что ноги разъедутся на скользких ступеньках. И вообще, она как будто разучилась ходить. Разучилась находиться среди людей, разучилась смотреть им в глаза. Хотелось стать невидимкой, невесомым перышком и воспарить к небесам. С людьми, на земле, ей почему-то было некомфортно.