Прятки. Я иду искать

Меня буквально распирало всё утро, пока я не смогла наконец-то вновь задать этот вопрос Даше.

Ночью она промямлила что-то невнятно и уснула. Утром мы проспали и собирались второпях. А в течение всего школьного дня Марат почти всё время был рядом, и я не решалась спрашивать при нём.

Последний урок – рисование. Когда нам вручили мольберты, все разбрелись по территории школы, кто куда захотел (мы с Дашей устроились рядом с дубовой рощей). У меня наконец появилась возможность остаться с подругой наедине. Ведь Марат пошёл рисовать к футбольному полю, сославшись на то, что деревья – не его тема.

– Я пока не знаю, что ты должна делать, – отзывается подруга, прорисовывая ствол дуба. – Но я, и правда, считаю, что Киру надо дать последний шанс, раз уж он вчера не бросил тебя… Ты только посмотри на него, – она указывает взглядом через плечо.

Поворачиваюсь и вижу, что вся эта компашка мажоров расположилась буквально в десяти метрах от нас. Похоже, они решили увековечить учебный корпус… А вот Марата не видно, потому что футбольное поле находится по другую сторону здания.

Бросаю взгляд на Кирилла. Отчётливо вижу его профиль. Нахмуренные брови, сжатые губы… Парень вглядывается в здание, а потом упирается взглядом в бумагу и наносит карандашом линии.

– И что я должна увидеть? – вновь смотрю на наши дубы.

– Не сейчас, а вообще, – как-то невнятно поясняет подруга. – Иногда можно поймать его взгляд, обращённый на тебя и полный сожаления. А иногда его глаза сверкают от ярости. Но это только тогда, когда рядом с тобой Марат. А вот на Нику он смотрит с брезгливостью, но это в те моменты, когда не флиртует с ней.

– Ты спец по взглядам, что ли? – я пытаюсь пошутить.

На самом деле мне хочется поверить в слова подруги. Но я боюсь очаровываться, потому что потом может прийти разочарование.

Даша фыркает.

– Да, я спец по взглядам. И я очень внимательно слежу за Киром. Как-никак, он нашим другом был.

– Хорошо… И что же, по-твоему, я должна сделать?

Подруга размышляет с минуту, прежде чем ответить.

– Пока ничего. Возможно, Кир сам себя проявит.

Не проявит!

Потому что я чётко сказала ему, что встречаюсь с Маратом.

– Эй, рабыня! – внезапно за нашими спинами возникает Артём.

Он протискивается между нами. Сначала смотрит на мой набросок, потом на рисунок Даши.

– У тебя хорошо получается, – говорит ей в итоге. – Отложи пока свою работу. Идём, поможешь мне.

– Что-о? Ага, разбежалась! – фыркает Даша.

Артём цокает языком.

– Твой миленький лифчик всё ещё у меня, помнишь? Вот думаю, что с ним делать… – протягивает он задумчиво.

– Можешь примерить, – равнодушно бросает подруга.

Пропустив её слова мимо ушей, он восклицает с воодушевлением:

– Точно! Подкину кому-нибудь! Физруку или директору. Что скажешь?

Мы с Дашей смотрим на него, как на душевнобольного.

– И что тебе это даст? – раздражённо спрашивает подруга.

– Ну-у… Как минимум, это вряд ли понравится жене физрука, нашей поварихе, – ехидно усмехается Соболев. – Ооо, точно! Лучше директору. Мамаша Аси явно не оценит шутку. Как думаешь, Белова? Твоя мама уже успела сблизиться с Денисом Владимировичем до такой степени, что присутствие у него чужого белья сможет её взбудоражить?

Я ошеломлённо смотрю на него. Ведь он действительно может провернуть что-то подобное.

– Ладно, пошли, – сдаётся Даша, скривившись.

Артём победно вскидывает руки и произносит с издевательски нарочитой приторностью:

– Спасибо тебе, моя рабыня! Я знал, что ты мне не откажешь.

С состраданием смотрю на Дашу. И вижу, что её губы дрожат в улыбке – она явно что-то задумала.

Они уходят. Я остаюсь одна. Пытаюсь сосредоточиться на работе. Рисую я не очень хорошо, если честно. Но учитель ставит мне пятёрки за старание. Ну и для того, чтобы не портить общую картину по оценкам. Как-то глупо иметь твёрдую пятерку по алгебре, например, или по иностранным языкам, и тройку по рисованию… Пикассо из меня не выйдет, но ведь это не страшно.

– Как дела, Белова?

Я вздрагиваю, потому что Ника появляется рядом со мной совершенно неожиданно. Она занимает Дашкино место и начинает перебирать её кисти. Даже макает одну из них в красную краску.

– Что ты делаешь? – шиплю я на Гордееву, схватившись за эту кисточку.

– Хочу помочь, – она тянет кисть к бумаге. – Осень же, листья должны быть красными, а не зелёными.

Это не так. Листья на дубах только начали желтеть.

У меня получается вырвать кисть из рук Ники, но не получается сделать это аккуратно. Теперь брызги красной краски на её пальцах, и пара капель попала на картину Даши.

– Видишь, какая ты криворукая!.. – сетует Ника. – Не девушка, а недоразумение.

– Что тебе нужно? – зло отчеканиваю я.

От греха подальше забираю все кисти Даши себе.

– Мне нужно, чтобы ты рассталась с Кириллом. Только тогда я удалю фото, – понизив голос, произносит Гордеева.

– Рассталась? – я усмехаюсь. – Мы и так не вместе. Как я могу с ним расстаться?