Прятки. Я тебя нашел

Кровь бурлила от предвкушения. Комнаты оставались за спиной одна за другой. Они оказывались пусты и чутьё вело на веранду. Ночь и шум прибоя скрывали не только звуки моих шагов, но и тень.

Луна светила прямо в окно, проливая свет на небольшую веранду с гамаком. Он был широкий, и на нем, свернувшись в калачик, дремала девушка. Я на секунду завис, не в силах оторвать от неё взгляда.

Ада ни капли не изменилась, лишь… Беззвучно выругался, вспоминая все самый ужасные кары, которые способен выдержать человек. Потому что при свете луны на теле девушки отчетливо выделялись следы от почти заживших побоев.

Ну, я в нем не сомневался. Только «настоящий» мужчина способен так разукрасить хрупкую девочку. А она таковой и была. Сердце пропустило несколько глухих ударов.

Ее грудь, отчетливо проступавшая в вырезе простого белого сарафана, мерно вздымалась, длинные прямые волосы растрепались и прядями свисали практически до пола.

Руки судорожно сжимали небольшое покрывало, которое она неосознанно свернула и обхватила стройными ногами. Сарафан задрался, открывая соблазнительный вид на загорелое тело.

Несмотря на желтеющие каёмки синяков, Адалина выглядела невероятно притягательно. В ее образе все так же сквозила дикость и необузданность, но на этот раз я рассмотрел то, что скрывалось за ними.

Нежность, хрупкость и незащищённость. Желание оберегать ее вырвалось наружу слишком стремительно. Я нахмурился и продвинулся дальше.

Но я не должен так думать, не должен так чувствовать. У меня не одни сутки ушли на то, чтобы убедить себя, что это все блажь. Обман, навязанный играми.

Точно такой же, как у Марка. Он хоть и упрямо следовал за своей Лизой, я все равно считал, что они обречены. Что ее жизнь не стоит его, но выбирать в этом вопросе мне не приходилось.

И вот я стою перед ней, такой юной и манящей, такой… Долгожданной. План по захвату летит куда-то в тартарары. Я аккуратно отодвигаю дверцу в сторону и подхожу к ней.

Не удерживаюсь и провожу ладонью по внутренней стороне бедра. Девушка хмурится и инстинктивно сжимает ноги. Сводит их вместе, что-то бормоча себе под нос.

Как же ты потеряла бдительность… Как же позволила мне встать так близко? Разрешила запустить руки под свободную юбку и нагло исследовать твоё тело?

Адалина снова развернулась и недовольно что-то пробубнила. А потом внезапно приоткрыла глаза. И снова аквамарин. Словно драгоценные камни, и я подумал, что Игорь с его воспеванием Евы не такой уж и идиот.

Потому что Ада ни капли не уступала его ангелочку. Только была другой. Дикой и необузданной и сейчас невероятным затуманенным взглядом смотрела на меня.

– Пошёл вон! Я тебя ненавижу.

Она прошептала эти слова хрипло. Своим певуче-мелодичным голосом. А сама натянула одеяло и отвернулась. Мне словно башку сорвало от этих слов.

Рывком содрал покрывало и навис над ней.

– И чем я вызвал такие чувства?

Я понимал, что она в полудреме, что глаза девушки подернуты поволокой сна, и, возможно, она не совсем понимает, что происходящее реально.

Соблазн был слишком велик. Она зло прошипела, сверкая глазами:

– За то, что ты до сих пор здесь, в моей голове! Приходишь каждую ночь! Да что б ты в своём Гродном от избытка баб загнулся, кобель проклятый. Ненавижу!

Она приподнялась на локтях, глядя прямо на меня. Между нами проскочила искра. Напряжение нарастало так быстро, что не было ни единого шанса обуздать его.

Где-то далеко в море мелькнула зарница. Она словно дала сигнал. Потому что, не теряя больше ни секунды, мы сорвались в эту бездну, словно нырнув с высоты птичьего полета.

Она набросилась на меня, а я ни капли не был против такого расклада. Вытравить, выжечь ее из-под кожи этой сумасшедшей страстью!

Глава 25. Ада

Когда бабуля говорила про переезд в Ремор, она немного слукавила. Потому что ехать со мной и Матвеем она напрочь отказалась. Меня такой расклад ненадолго ввёл в ступор.

Нет, все же ей хватило ума покинуть наш дом, да только из городка уезжать она отказалась. Причём наотрез. И как бы я ее ни убеждала… В общем, ничего хорошего из этой идеи не вышло.

Но если до бабули дела никому не было, да и местные оберегали ее почище сокровища, то мне и Матвею оставаться на месте было опасно. Прокурор загремел в нашу больничку и уже созрел для того, чтобы отправить ищеек по моим следам.

Повезло только в том, что Артема среди них не было. Поэтому успеха они не добились, но сбежать от их назойливых поисков все же пришлось.

Выбор, куда ехать, для меня не стоял. В Реморе был лишь один человек, который мог обеспечить мне сейчас необходимый уровень комфорта. Потому что чувствовала себя я отвратно.

Встреча с прокурором, а потом двойной забег пагубно сказались на здоровье. Когда-то оно могло и не такое выдержать, но то ли я постарела, то ли этот урод слишком качественно надо мной «поработал».

В любом случае к Ире Матвей меня едва ли не заносил. Он вообще неожиданно стойко воспринял новость о том, что его сестрица временно будет отсутствовать.