Прятки на осевой

Первым делом Кекс глянул, нет ли сообщений, – не было. Потом принялся сканировать местность. В целом впереди было совершенно чисто, только очень далеко впереди и левее обнаружилась издыхающая старая карусель. По большому счету, неосторожно стартовавшему Психу ничего и не угрожало, но кто ж мог с уверенностью сказать это заранее?

Да и вообще с уверенностью в Зоне обычно плохо: нет ее никогда.

Рассвело настолько, что уже можно было рассмотреть прилегающие окрестности. Однако Кекс и так знал, что сразу за вторым блокпостом открывается чистое поле; справа остаются полуразвалившиеся коровники, а впереди, за полем, торчат, будто диковинные грибы, три водонапорные башни и несколько небольших строений около них. Когда-то там располагались насосная станция, бытовка для работников и будка дежурного. Теперь это были унылые бетонные коробки с выбитыми стеклами и прохудившейся кровлей, тем не менее годные для вынужденной отсидки.

– Нам ведь на Янтарь, правильно? – полуутвердительно произнес Кекс. – Значит, по-любому в ту сторону. Батон, вперед; потом ты (взгляд на Психа), а я замыкающим. И попробуй только пикнуть поперек, с-сталкер хренов! Аннигилирую!

Кекс не успел придумать – как поступит, если вдруг Псих упрется. Но Псих, похоже, был покладистый малый, совершенно не склонный к спорам и пререканиям. Кексу показалось, что он даже и не подумал огорчаться, а ведь по сталкерским меркам Кекс осадил его довольно бесцеремонно. Попробовал бы Кекс так поступить, скажем, с Басмачом! Все, на выходе смело можно было бы ставить крест, потому что с этого момента Басмач думал бы не о цели выхода, а о том, как половчее наехать на Кекса.

С другой стороны – будь на месте Психа Басмач, Кекс и вел бы себя иначе. На Басмача не больно-то поорешь, пусть и шепотом, да и не подчинится Басмач, сколько на него не ори. Не та натура.

А Псих отнесся к словам Кекса с полным равнодушием: хочешь вести – веди, хочешь командовать – командуй. Мол, главное, что на Янтарь действительно туда, через поле к башням-грибам.

«Ну и славно, – подумал Кекс, окончательно успокаиваясь. – Может, он и псих, но, к счастью, не буйный. И послушненький».

Батон уже встал и ждал указаний.

– Левая башня, – задал ориентир Кекс. – И не спеши, Батон, коротким. Двигай!

Батон мягко, неспешно и настороженно зашагал вперед, словно кошка по незнакомому двору. Псих сунулся было за ним, но Кекс велел чуть обождать и идти метрах в десяти позади.

Так и миновали поле, без сюрпризов и фокусов.

Шагов за полста до остатков совершенно истлевшей от ржи сетчатой ограды Кекс дал знак Батону остановиться и присесть на корточки, а сам снова взялся за ПДА.

Глава восьмая

Выспаться Сиверцеву толком не дали. Он кое-как приплелся в общагу из бара, сомнамбулически почистил зубы над древним эмалированным умывальником, свалился в койку и забылся, но скоро кто-то принялся настырно ломиться в дверь. Сначала Сиверцев решил, что уже вечер и это вернулся с работы Пашка, потом взглянул на часы и осознал: вряд ли это Пашка, рано, только полтретьего. Значит, проспал Сиверцев часа два, не больше.

– Иду, иду, – просипел Сиверцев со сна и закашлялся. – Кхе-кхе! Кого там черт принес?

За дверью некоторое время было тихо, Сиверцев даже решил, что загадочный посетитель ушел, но вскоре стук возобновился. Бухали увесисто, то ли кулаком, то ли вообще ногой. И никаких тебе воплей: «Открывай, сволочь!» – а подобное в общаге, надо сказать, вовсе не считалось редкостью.

Тапочки у кровати сначала не хотели нашариваться, потом упорно не желали надеваться, а когда Сиверцев все же сломил их молчаливое сопротивление и наконец встал с койки, на первом же шагу он споткнулся о снятые и брошенные где попало ботинки.

Грохот зафутболенных ботинок и буханье в дверь слились в единую драм-сессию.

Сиверцев наконец-то добрался до выхода, повернул ключ в замке и отворил несчастную дверь, попутно набрав воздуху в легкие и приготовившись без затей наорать на неведомого гостя. Однако узрев этого самого гостя, Сиверцев за несколько секунд сдулся, будто отпущенный в небо воздушный шарик, которому забыли перевязать горлышко.

Гость был на голову выше Сиверцева и вдвое шире. Одет он был в необъятную пару свободного покроя, но имеющую при этом весьма строгий вид, и начищенные до блеска штиблеты с квадратными носами. Нижняя челюсть гостя тоже имела отчетливо квадратные очертания; стрижка коротким ежиком довершала картину. Глаза и нос на этом лице как-то терялись. Если бы на госте случились еще темные очки, Сиверцев точно ощутил бы себя провалившимся в телебоевик.

– Одевайся, наука, – протянул громила вполне мирно, даже можно сказать, добродушно. – Босс с тобой потолковать хочет.

– Какой босс? – Сиверцев растерялся и оттого начал злиться на себя.

– Главный, – все так же миролюбиво пояснил гость. – Давай, давай, шевели арматурой!

Громила втиснулся в дверной проем и легонько подтолкнул Сиверцева к стулу с одеждой.

И попробуй тут возрази…

В коридоре Сиверцев притормозил у нужной двери.

– Я это, – виновато сказал он громиле, – в сортир…

И сунулся в дверь.