Прятки с летом

Она только успела ботинки снять, как Тимур снес все, что лежало на тумбочки и посадил на нее Олю. Его губы смяли ее. Руки забрались под кофту. Кнопки с шумом разошлись в разные стороны. Кофта полетела на пол. Оля испугалась такого напора, но в то же время почувствовала, что не против всего этого. Была забыта усталость рабочего дня. Осталась лишь страсть. Ее руки оплели его шею. Заскользили по плечам. Тимур продолжал ее раздевать, не отрываясь от губ. Хотел ведь поругаться, но она его слишком сильно манила. Заставляла забыть о ревности. Давала надежду поверить.

Жажда. Они и не думали, что так хотели друг друга все это время. Она отдавала ему столько же страсти, сколько давал и он ей. До боли. До стиснутых зубов. Обладать. Быть одним целым. Брать и отдавать. Разгоряченные солнцем, мыслями и желанием они потеряли способность мыслить. Тимур стащил с себя рубашку. Откинул ее в сторону. Это все было лишнее. Мелочи, которые мешали чувствовать ее. Отзывчивая и страстная, она доверчиво прижималась к нему. Тимур подхватил ее и отнес в комнату. Диван сложен. Но это не так и важно. Руки уже доставали презерватив. Несколько секунд, которые показались вечностью. Оля пыталась выровнять дыхание, воспользоваться передышкой, когда Тимур ее закинул на себя. Она ожидала боли, внутренне напряглась, но боли не было. Неприятно, но вполне терпимо. Тимур продолжал ласкать ее. Целовал ее грудь. Оля хотела возмутиться таким вольностям, но не смогла и слова сказать. Его руки скользили по ее спине, бокам, опускались на ягодицы, заставляя то прижиматься к нему, то отодвигаться. Еще один танец. Еще один ритм, от которого заходилось сердце. Все закончилось намного быстрее, чем вчера. Оля от неожиданности замерла. Тимур последний раз провел ладонями по ее груди и откинулся на спинку дивана.

— Какая ты красивая, — довольно сказал он, наблюдая за ней. На ее щеках выступил румянец. Оля поспешила соскользнуть с его колен. Встряхнула волосами. Подобрала рубашку, которая лежала на боковине дивана. Тимур продолжал наблюдать за ней. Она же не смотрела в его сторону. Ушла в ванную.

Напряжение. Оно мешало. Давило на мышцы. Вода хорошо расслабляла. Закрыть глаза и ни о чем не думать. Оля так задумалась, что не заметила, как подошел Тимур. Она видимо забыла закрыть дверь на щеколду. Оля испугалась, когда его пальцы перехватили душ.

— Тихо, птичка. Просто доверься, — прошептал он ей на ухо. Тимур повесил душ на держатель. Достал с полки гель для душа.

— Я и сама могу справиться, — ответила Оля.

— Охотно верю, — посмеиваясь, сказал Тимур. Струи воды ударяли по коже. Аромат горькой мяты и лимона от геля ударил в нос. Его руки разминали напряженные мышцы. Заставляли возбуждение вернуться.

— Не надо. Я…

— Просто доверься. Расслабься. Ты мне сделала приятное, теперь я хочу вернуть то же самое тебе, — ответил он, лаская внутреннюю сторону ее бедер.

— Необязательно…

Слишком остро. Возбуждение на пике, а он доводил ее до этого пика, но не позволял сорваться. Дразнил. Играл с ней. Заставлял убегать от его пальцев и вновь их искать. Оли уже начало казаться, что она больше не выдержит и в этот момент пришла разрядка, которая приносила с собой легкость, опустошенность, радость, усталость. Эмоции схлынули весенним дождем, что смывал пыль и приносил свежесть. Так и Оля чувствовала обновление.

— А все спорила со мной, — сказал с улыбкой Тимур.

— Больше не буду, — пообещала Оля, утопая в его глазах.

— Тогда это будешь не ты, — ответил он, выключая воду и укутывая ее в полотенце. — Суши перышки, птичка. Моя очередь полоскаться.

Когда он вернулся в комнату с двумя кружками чая и бутербродами на широком подносе, то Оля сидела в углу дивана, завернувшись в полотенце, как в покрывало и о чем-то думала. Тимур поставил поднос на диван и сел рядом.

— Что за мысли в твоей хорошенькой голове нынче бродят? — насмешливо спросил он.

— Нынче бродят разные мысли. Не оставил меня с ними наедине, вот приходится думать при тебе, — передразнила его Оля.

— Ты их озвучь. Одна голова хорошо, а две лучше, — посоветовал Тимур, отпивая чай.

— Да обо всем думаю. Личном.

— Не всегда с первых раз близость удовольствие приносит. Может понадобиться какое-то время, чтоб привыкнуть, — сказал Тимур.

— Как ты можешь о таком так спокойно говорить? — покраснела Оля.

— Я не красна девица, чтоб краснеть при мысли о таких вещах, — хмыкнул Тимур. — Это тебе положено краснеть.

— А если бы не краснела?

— Ты бы краснела. У тебя характер такой. И он мне нравится, — ответил Тимур. — Оль, все что между нами происходит — это нормально. Лучше мы с тобой это обсудим, чем, например, ты будешь искать ответы на свои вопросы на работе или у матери. Вот совсем меня не греет мысль, что другие женщины будут знать в какой позе и как мы с тобой милуемся.

— Что-то такая мысль, как с кем-то обсуждать свою интимную жизнь, мне не приходила, — сказала Оля. — Интимная — это значит не для всех. Зачем кого-то еще класть в нашу постель, если нам и вдвоем хорошо?