Прятки со счастьем

В фойе первого этажа висел красочный и броский плакат, сообщающий о выставке. Дженна подозревала, что он был заказан в типографии. Кажется, Клайва заносит. Или это не его решение? Или дирекция намерена придать событию гораздо больше значения, чем оно того заслуживает? По радио колледжа несколько раз зачитали объявление о том, когда состоится выставка, для чего она организовывается и так далее.

– Привет. – Клементина присела за столик напротив Дженны.

– Привет.

– Ну и шуму ты наделала.

– Клементина, хватит, пожалуйста! – взмолилась Дженна. – В конце концов, что особенного происходит? Это не я нагнетаю обстановку.

– Кто же создает весь этот ажиотаж?

– Дирекция. Сама знаешь, из всего надо сделать масштабное событие. И не важно, что происходит на самом деле. Я просто подвернулась им под руку. Важны не мои картинки, а информационный повод.

Подруга скептически приподняла бровь:

– Да? В целом я с тобой согласна, но… Кажется, в данном случае ты себя недооцениваешь. Я видела рисунки. Это гораздо лучше, чем просто образцы для указания «как надо». У тебя замечательно получилось.

– Как ты умудрилась их посмотреть? – недоумевала Дженна.

Клементина пожала плечами:

– Шла к тебе в аудиторию, а у дверей столкнулась с Клайвом. У него был ключ, и он сказал, что ему нужно подсчитать точное количество картин, чтобы дать плотнику информацию по стендам.

Дженна фыркнула:

– Клайв! Ключ! Да он так часто смотрит на рисунки, что давно должен был протереть в них дырку! Ручаюсь, он знает наизусть их точное количество! Зачем же вешать лапшу на уши?

– Откуда мне знать?

– Я ведь говорила тебе, что он ненормальный. Маньяк!

Клементина сдержанно согласилась:

– Пожалуй, что-то от одержимого в нем действительно есть… Но разве плохо, что на тебя посмотрят иначе?

– Иначе? Это как?

– Оценят по-новому. Дженна, ты сама никогда не думала о том, что у тебя есть талант?

– Да я и думать об этом не хочу.

– Почему? – изумилась Клементина.

– А зачем? Знаешь, сколько вокруг талантливых художников? Заметь, при этом они гораздо талантливее, чем я. И самоучки, и художники-профессионалы. Что ты мне предлагаешь – начать рисовать картины, продавать их и пытаться на это жить? В мире и без меня полно картин, которые никому не нужны.

Клементина покачала головой.

– Дженна… Послушай, ты ведь еще даже не попробовала. Ничего не сделала… А уже пребываешь на последней стадии отчаяния.

– Может быть, я просто не хочу пробовать? Кажется, я имею на это полное право… Слушай, что это за салат у тебя?

– Неважно. Курица с ананасом. Слушай, я тебя не понимаю.

– Или отказываешься понимать, – перебила Дженна.

– Многие люди всю жизнь мечтают о даре.

– О каком даре?

– Не важно… О даре, о таланте – назови это как хочешь. Они мечтают о чем-то, что будет выделять их среди прочих людей. Что-то, что позволит либо самореализоваться, либо оставить что-то после себя. Может, и то и другое… А у тебя уже есть дар. Но ты ленишься им воспользоваться? Или боишься?

Дженна подняла руки в умоляющем жесте.

– Послушай, – сердито воскликнула она, – я зашла сюда перекусить! Я страшно проголодалась, и через двадцать минут у меня следующее занятие. Я еще даже не знаю, что мы будем изучать со студентами сегодня. А ты пристаешь ко мне с глобальными размышлениями о смысле жизни!

Клементина устало вздохнула.

– Если захочешь с кем-нибудь поговорить об этом, то помни, что я рядом.

– Да не хочу я ни с кем об этом говорить! – возмутилась Дженна.

– Ладно…

– Какая глупость! Вот что может получиться из невинной на первый взгляд идеи! Лучше бы я штудировала Интернет в поисках новаторских методик обучения рисованию!

– Ладно, не кипятись. Множество студентов узнает тебя, а не только те, кто ходит на твои занятия.

– А что в этом хорошего? Я не первокурсница, чтобы мечтать о статусе королевы, школы! Может, еще скажешь, что мне надо записаться в группу поддержки баскетбольной команды?

– Какая ты злюка, – засмеялась Клементина. Она занялась своей курицей с ананасом.

Дженна вздохнула с облегчением. Щекотливая тема была отложена – может, временно, но все-таки…

Она даже не ожидала подобного резонанса. И не предполагала, что бесконечные обсуждения простенькой выставки приведут к подобным дискуссиям.

Черт бы побрал Стивена Маскема. Зачем она только согласилась его слушать? Зачем стала его рисовать?

На мгновение Дженне захотелось добавить и его портрет к экспозиции тоже – будет знать, как морочить головы окружающим. Под портретом можно сделать приписку: импровизированный рассказ об обстоятельствах, в которых Стивен позировал.

Ладно. В конце концов, это маленькая, но глупая и вредная месть; с какой стати Дженна будет этим заниматься?

Стивен объявился в колледже через пару дней.

Дженна намеревалась на сегодняшнем занятии раздать черную бумагу и мел – по ее мнению, эти материалы как нельзя лучше подходили для изображения ночного зимнего пейзажа…