Прятки в темноте

Я победно ухмыльнулась и шагнула ближе, но верёвку из рук убирать не стала. Этот ответ был очевидным, но услышать его стоило. Вдруг это инициатива кого-то ещё? Нового фигуранта дела, которого я всё это время не брала во внимание, например.

— Зачем ему нужны фото дома Прасковьи Ефимовны? — К основному вопросу подходила медленно, боясь спугнуть.

Сельские женщины — народ нестабильный. К ним нужен особый подход.

— Понятия не имею. Этот старый хрыч меня в свои дела не посвящает, только приказывает, — с недовольством проговорила помощница главы, исподлобья наблюдая за моей реакцией.

Не могла понять, блефует она или действительно так скверно воспринимает начальника. С одной стороны, если дело тёмное, Афоня вряд ли стал бы посвящать в него лишних людей, даже если делает всё их руками. С другой — секретарша могла быть настолько приближена к Жмурикову, что он доверял ей на все двести, и сейчас я бессмысленно трачу время на допрос, который никакой полезной информации мне не принесёт.

— Так чего не уволишься, раз не нравится? — Её хмурый взгляд буквально кричал о том, что этот диалог будет идти тяжело. И вопросы, которыми я её засыпала, совершенно не нравились секретарше.

— Единственная работа в посёлке, за которую можно получать адекватные деньги. Самой сложно было догадаться? — Лучшая защита — наступление. И женщина, имя которой я до сих пор не знала, действовала профессионально.

— Как вас зовут?

Женщина замялась. Она нехотя прищурилась, переживая за то, что её данные будут звучать в расследовании. Не хотелось пойти по делу ни свидетелем, ни тем более обвиняемым. Но в посёлке её все знали, поэтому смысла скрываться особо не было.

— Настасья Темнова, — почти себе под нос, чтобы я переспросила.

И зачем только испытывала моё терпение?

— Громче, пожалуйста, — с нажимом попросила, нет, уже потребовала я.

Этот разговор утомил даже меня — ту, кто по десять раз повторял одни и те же фразы пожилым жителям Забивалова буквально вчера.

Она была вынуждена повторить своё имя, потому что деваться было некуда.

Я снова стала расхаживать по сеням взад-вперёд, собираясь с мыслями, которые так и норовили улетучиться из-за недосыпа. Только сейчас я поняла, что сегодня ночью так называемая бесовщина может повториться.

Стало не по себе. Нет-нет, я совсем не боюсь кошмаров, скорее, переживаю за свой сон. Хотя кого я обманываю? Побаиваюсь.

— Когда ты в последний раз видела Прасковью Ефимовну? Знаешь ли ты, где она находится сейчас? — Пришлось приставить пальцы к вискам, чтобы сосредоточиться на нити разговора.

— Дня четыре назад. Пересеклись вечером — она шла от рынка, а я с работы, — угрюмый тон, прямой взгляд.

Люди в Забивалове очень скверно врали, поэтому фальшь можно было почувствовать моментально. Здесь будто всё было чисто.

— Афанасий собирается заполучить дом Прасковьи в собственность? — Этот вопрос был задан в лоб, и я не боялась, что Настасья тут же доложит о моих знаниях своему начальнику. Если тот будет бояться, что его рассекретят, начнёт волноваться и сделает ошибку. Сомнений в этом не было, данная теория всегда работала как часы.

— Ещё раз говорю, Афанасий Кирьянович не посвящает меня в свои планы, только даёт задания.

Я разочарованно выдохнула. Лицо Темновой было расслабленным, поэтому явной ложью и не пахло.

Тихо рыкнув себе под нос, я махнула на секретаршу рукой, и та восприняла это как сигнал к тому, чтобы побыстрее ретироваться из дома.

Женщина подскочила на ноги и засеменила к крыльцу. Останавливать её не было ни сил, ни смысла — всё равно ничего не скажет либо из верности, либо из-за отсутствия информации. По пути Настасья снесла ржавый велосипед, до этого идеально прилегающий к стене, громко взвизгнула от страха и пулей вылетела из дверного проёма.

Неужели в Забивалове все такие странные?

Пришлось возвращаться к чашке с кофе, которая валялась на полу. Я села за стол и положила голову на локоть, вглядываясь в серое небо за окном. Я боялась, что с момента пропажи пройдёт трое суток, а это значительно уменьшает шанс найти подругу живой. В полицию подать тоже было нельзя. Физически.

В моменте я обругала себя за то, что не прознала про поездку Афанасия в райцентр и не приказала ему привезти подмогу в виде офицеров МВД. Это бы ускорило расследование и сильно приструнило особо молчаливых жителей Забивалова.

За размышлениями я не заметила, как уснула. Ночное представление дало о себе знать, даже кофе не помог.

Мне снова снилась Битникова, но в этот раз подруга не пыталась меня прикончить. Весь сон она пыталась что-то сказать мне, но вместо слов из её рта вырывался лишь хрип. Это точно какой-то знак, но что именно он может означать? Что я не слышу или не замечаю очевидных вещей? Смотрю в оба, всегда начеку — кроме последнего часа, проведённого в спячке за столом. Мимо меня и мышь не проскочит.

Я проснулась от крика петуха спустя пару часов. Сумасшедшая птица — кричит и утром, и вечером.